Сын утешения. Монах Варнава (Санин)
обратившись к стоявшему рядом с ним монаху, вдруг говорит ему:
– Не плачь, она теперь будет ездить к нам!
Я невольно взглянула на того монаха и вижу, что он совсем и не плачет, но, взглянув потом на говорившего это, увидела, что его глаза были полны слез. При такой необычной обстановке состоялось мое первое знакомство с отцом Варнавой.
Принятая им тогда же в келье, я долго беседовала с ним на исповеди, готовясь к святому причащению. Отпуская меня в гостиницу, батюшка как-то особенно настаивал на том, чтобы я непременно подкрепилась хлебом с чаем, хоть сколько могу принять. И к немалому удивлению своему и бывших при мне родных я действительно довольно свободно съела немного белого хлеба с чаем, чего давно уже не могла принимать.
И на следующий день, по принятии Святых Христовых Таин, я уже спокойно ела и другую твердую пищу. После этого я провела целых шесть недель при батюшке, живя в гостинице, и уехала домой тогда, когда совсем не осталось и следов страшного моего недуга».
Заехал однажды старец в дом своих духовных «деток»-петербуржцев и застал хозяйку дома на одре болезни. Уже полторы недели она лежала в жару без сознания. Кусочки льда лишь несколько облегчали ее состояние.
Отец Варнава подошел к больной и положил руку ей на голову. Женщина открыла глаза и, узнав старца, просила его святых молитв, едва внятно говоря, что ей уже теперь не встать. Старец долго стоял около нее молча, не отнимая руки, а потом, поводя рукой по ее голове, лицу и груди, сказал:
– Ты встанешь, дочка, и будешь здорова, а болезнь твою я беру и кладу себе в карман и увезу с собой.
Затем, благословив больную, старец отбыл из дома. По уходу отца Варнавы больная впала в продолжительный сон, а затем почувствовала себя гораздо лучше и в скором времени совершенно поправилась.
Подобных случаев было много. Но обычно старец облегчал болезни не открыто, а под покровом юродства или обычной в его устах ласковой шутки. Жалуются, бывало, ему на боль в спине от простуды или от усиленных трудов, а батюшка, как бы в шутку, раза два ударит по больному месту, а потом посоветует свой обязательный горчичник – «и тогда все пройдет». Кто верил, по вере своей получал желаемое здоровье. Голова ли болит у кого, батюшка и по голове постучит пальцами или возьмет ее обеими руками и крепко-крепко, до боли, сожмет, а сам все улыбается да приговаривает:
– Ну, вот теперь и не будет болеть!
И действительно, нередко боль вскоре прекращалась.
Живая вера в Бога, глубокое самопознание, ум, просветленный Божией благодатью, опытность, приобретенная долговременным навыком общения с людьми всех возрастов, званий и состояний, – все это сообщало живому слову старца Варнавы силу, убедительность, проникновенность, часто прямое прозрение неизвестного прошлого, настоящего и будущего из жизни собеседника.
Пришла однажды к батюшке женщина и со слезами просила его благословения развестись с мужем, который почти всегда был нетрезв и причинял ей много горя. Измучилась она за все двенадцать