ДРАКОНиЯ тайна. Светлана Нарватова
следующий день у нас начались настоящие занятия, а не вводные беседы. Предмет назывался «Общая теория зелий». Все двукрылья проходили в лабораторном ангаре. Конечно, ни до каких зелий нас не допустили. С точки зрения нашей преподавательницы, доньи Агаты, мы пока не заслужили даже собирать для них пресловутый мышиный помёт. Но занятия всё равно оказались интересны. Донья Агата начала с техники безопасности. Говорила она бесстрастно, безучастно. Но количество примеров, которые преподавательница приводила, просто потрясало. Как и количество зелий, которые она с гордостью демонстрировала.
Раздраконенное новым жизненным опытом воображение требовало выхода. Мне в такие моменты лучше держаться от людей подальше. Для их же пользы. Я шла по тропинке в лесу, в стороне от учебных корпусов, когда надо мной промелькнула тень. Ещё раз. В третий раз дракон полетел мне прямо в лобовую. Это был огромный тёмный дракон. К сожалению, количество рогов я от страха пересчитать не успела. Не долетев до земли буквально несколько метров, он начал приобретать знакомые черты Диего де ла Ньетто, с ходу превращаясь из огромного ящера в обнажённого красавчика.
– Ну как? – рисуясь, поинтересовался дракон.
Я стояла как вкопанная и смотрела на его грудь.
Тело Диего с помощью магии стремительно покрывалось одеждой. Мне показалось, что на рельефной грудной мышце слева чернело знакомое по маминым рисункам изображение с треугольником. Но это не точно. Всё происходило слишком быстро. Через мгновение он уже был полностью одет.
– …молчишь? Дар речи потеряла? – пробился к моему сознанию голос де ла Ньетто.
Как всё непросто! Почему нельзя, как в приюте, подойти к обидчику, дёрнуть за шкирку со всей магической дури, и сразу находится общий язык? Правда, донья Антония всегда говорила, что драка – плохой способ для выяснения отношений. Да и в драке с боевым драконом шансов, что за шкирку дёрну я, гораздо меньше, чем наоборот.
– А? Да. Бельё – хоть выжимай.
– Так меня хочеш-ш-шь? – самодовольно прошипел у моего носа боевик.
У меня прямо руки зачесались расцарапать эту физиономию. В прямом смысле этого слова. Потребовалась вся моя воля, чтобы не почесаться.
– Больной, что ли? От страха!
– Мне казалось, что ты вообще ничего не боишься. – Он мне явно не поверил.
– Не боюсь, конечно. Но донья Антония, моя опекунша, учила, что иногда нужно говорить приятное.
– А что именно нужно говорить, чтобы другим было приятно, она не научила?
– Не успела. Но я самосовершенствуюсь. Хотела спросить: а что там у тебя свисало такое сморщенное между ног? Это не до конца вывернутый копулятивный орган? Так и должно быть, или у тебя какая-то болезнь?
– Знаешь, совершенствоваться у тебя получается плохо.
– Да? Ну давай я ещё раз попробую.
– Спасибо, больше не надо.
– Нет? А я ещё хотела спросить: вы моетесь? Ну, в принципе?
– А как же! Даже поговорка есть: «В тихом омуте драконы моются». – Де ла Ньетто игриво дёрнул