Неодомашненный Ма-Маул. Татьяна Эдельвейс
целый день. Ни минуты покоя. Тсс, идёт… – серый мохнатик затих.
– Виктор… Виктор?.. Марс, где Виктор? – вошедшая обшарила взглядом комнату и заглянула за диван, – Виктор! Это Марс тебя туда загнал? Марсик! – она пересадила Рыжика на диван, – Виктор, выходи! Кис-кис! – хозяйка на минуту вышла в другую комнату и вернулась с квадратным вязаным ковриком в руках, – Виктор, это тебе, – она положила его на один из ярусов, стоящей в углу, кошачьей лежанки, – Отдыхайте и не деритесь. Поболтайте без меня.
Коты остались в комнате одни. До Маула донеслись мелодичные звуки и незнакомые голоса. Марс подошёл к дверному проёму и выглянул в коридор: «Выходи. Она у телевизора уселась, это надолго». Маул осторожно выглянул из-за дивана.
– Тебе место отвели, – вернулся к гостю Рыжик.
– Оно мне не нужно. Мне нужно на улицу, – вышел на открытое место Маул, насторожённо рассматривая комнату.
– Там же никто о тебе и твоих друзьях не заботиться, никто не кормит, – не понимал его желания Марсик.
– Как не кормит? Тётка из деревянного дома кормит, – удивил рыжего Маул, – Каждый день, в одно и то же время, а потом я иду гулять, куда захочу. Свобода, одним словом.
Марс сделал про себя вывод, что во дворе не так и плохо, как ему казалось. Маул зашёл за тюль и запрыгнул на подоконник.
– Осторожней, не урони цветок, – попросил его Рыжик. Серый не увидел на окне никаких соцветий и уточнил: «Ты имеешь ввиду этот пучок травы в горшке?»
– Да.
– Чудные, траву с газона в дом принесли. Словно один пучок поможет чувствовать себя, как на улице. За ним не спрятаться, – попытался Маул, – Не притаиться. Нужно больше травы.
– Это не трава с газона. Это хлорофитум, хозяйка так говорит, – пояснил Марс.
– Что? Имя пучку дали? – поразился мохнатик, – Видно, очень важный. По-моему, он действительно выглядит напыщенным. Эй, пучок, ты считаешь себя важным? А вот я тебе, – Маул принялся бить лапой по листьям, – Сейчас вся твоя важность пропадёт. Вот так тебе! Так!
– Прекрати, пожалуйста! – взволновался Марсик, – Хозяйка рассердится и расстроится.
– Ничего ему не будет, я же не когтями. А хотя разочек можно. Ать!
– Маул!
– Эх, когти-то подстрижены. Зато зубком можно, – Маул куснул хлорофитум, – А он на вкус неплох. Можно пожевать.
– Маул!
– Кто мяукал? – услышала хозяйка Марсика, – Виктор?
– Я просто в окно смотрю, – устремил взгляд на дерево за стеклом серый, – Экекеки! – его игра выглядела убедительной. Вечера стояли светлые, а птицы летали до середины белых ночей.
– Сильно не балуйтесь, – хозяйка вернулась к телевизору.
– Ушла… Виктор, да Виктор. Что это за слово? Ругательство? – полюбопытствовал Маул.
– Нет. Так зовут её любимого дядьку из телевизора, – поведал Марсик, – И, похоже, теперь и тебя тоже.
– Это, кстати, что «Телевизор»?
– Как бы объяснить… Окно в мир. Показывает то, чего в нашем дворе нет. Ты лучше сам посмотри, сразу понятнее станет.
– Интересно…