Кашемировое пальто. Александр Московцев
ия. Это рассказы о любви, но в более широком смысле этого слова.
Если в рассказе «Овсяная каша» и «Ёжики, веснушки» о любви в прямом и сентиментально-понятном смысле, то в рассказах «Хип-хоп» и «С Днём рождения, Эльвира!» описывается, как большое христианское чувство смогло проявиться даже в куске металла.
Рассказ «Новый год» будет понятен тем, кто помнит то время, когда из социально ориентированного общества страна шагнула в капиталистическое, думая, что шагнула вперёд, но получила толчок в грудь и рассталась с романтизмом.
Рассказом «Спаситель вселенной» хотелось показать, что, как ни странно и ни смешно, основы нашей жизни частенько зависят от самых слабых элементов. В период гонений прошлого века православная церковь удержалась на старушках в белых платочках, жертвующих копеечки. А в далёком будущем разумная вселенная запросто может быть спасена заурядным токарем-алкоголиком.
Рассказы «Сахарная косточка» и «Хороший двигатель» практически документальные, а «Подружки» и «Дышите глубже» – юмористические.
В рассказе «Мокрый лес» дается чёткое и понятное объяснение мультигендерному психозу, завладевшему частью планеты в последнее время.
Центральными рассказами сборника являются «Кашемировое пальто» и «Мальчик и солдат». В первом предпринята попытка воспроизвести неканоническое описание ада и спасения. Во втором, хотя и написанном к 9 мая, но являющемся осознанно вневременным, не только напоминается о ценности каждой секунды нашей жизни, но и содержится побуждение к свету и радости, несмотря на любые тяготы жизни.
Завершает цикл рассказ «Ной». Это очень оптимистический рассказ, невзирая на концовку. Это рассказ в юмористической форме описывает, куда может завести человека примитивная гордыня.
Надеюсь, что рассказы оказались не слишком винтажными.
Надеюсь на неспешное приятное прочтение.
Спасибо.
Овсяная каша
Рассказ
А ещё ему нравился её запах. Это был запах молока и юбилейного печенья из детства.
Или, может быть, луговой травы в конце лета. В общем, чего-то тёплого и солнечного.
Он помнил, что она понравилась ему полностью. Целиком. И сразу.
Это было не так, как раньше, когда на улице, глядя на девушек, он мог различать фигуру, ноги, цвет волос. Всё, но по отдельности.
Она по отдельности не существовала. Это было другое.
Он даже не помнил, как она была одета тогда, когда он увидел её впервые.
И теперь, медленно проводя ладонью по её коже и удивляясь своим ощущениям, чувствовал, как всплывающее в голове слово «любовь» вызывало в нём недоумение.
Просто его ощущения невозможно было описать таким простым словом.
Когда они расписались и вернулись из свадебного путешествия, осталось ещё довольно много денег. Можно было купить большую кровать и красивую посуду. Или отложить эти деньги на следующий год и поехать на море. Они решили подумать.
По утрам он научился варить её любимую овсяную кашу. Готовить он не любил. Но его кашу она обожала. Ради этой каши он тайно преодолел практический курс известного шеф-повара модного ресторана.
Они жили вместе уже долго, очень долго, три месяца. Он чувствовал её и знал, как она к нему относится. Её длинные, красивые, чуть приплюснутые у ногтей пальцы нежно, по-матерински трогали его волосы, а её глаза умели говорить. Однако в последнее время он ощущал в ней нарастающую тревогу.
Вечером она попросила обсудить эту оставшуюся сумму. Он с облегчением рассмеялся. Конечно же, он сразу согласился потратить деньги на сеанс просмотра будущего.
Такая станция появилась и в их городе, никого не удивляла, а ему была вообще безразлична. Ну так была устроена его голова. Он не любопытный. К тому же это было очень дорого.
За сравнительно небольшие деньги можно было посмотреть будущее на пятьдесят или более лет вперёд. Самый же дорогой период – десять лет вперёд от настоящего. А если зафиксировать и место просмотра будущего, то цена увеличивалась вдвое. Это было очень дорого.
Они подсчитали, что денег хватит только на то, чтобы в течение минуты посмотреть на их квартиру. И то, только на прихожую. То есть на то, что в прихожей происходит сейчас, в это же время, но только ровно через десять лет.
В день сеанса её просто колотило. Он даже предложил отказаться от затеи, но уже не в первый раз удивился твёрдости её характера.
Они заплатили. Включился экран.
Признаться, за эту минуту он ничего не увидел и не понял. Та же прихожая, даже обои на стенах те же, что и сейчас. Только местами пожелтели от проступающего старого клея. С досадой он повернулся к ней. Но она изменилась. Она была похожа на безмятежное море. Тёплое солнце плыло над горизонтом. Белый парус скользил на синем фоне. Ему послышался даже крик чайки где-то совсем недалеко, но очень тихо…
Она открыла глаза. Она улыбалась. За эту улыбку он мог отдать жизнь. И даже не надо