Дневник Великой Отечественной Войны Боровиковой Александры Никифоровны. Андрей Анатольевич Орлов
кружку пива, я сегодня выпила.
Какое кошмарное было сегодня настроение, так я жалела, что я не мужчина, тогда бы моё место было на фронте, а не здесь отсиживаться и слушать по радио то, что можно осуществить на деле, на месте самому.
Ведь мне не страшна смерть, в особенности, когда её положишь за Родину, знаешь, за что, которая дала тебе жизнь.
Кипит душа, желанием громить фашизм.
С горя, давай сегодня громить всех мух в своём кабинете.
Какой кошмарный был сегодня день.
Мне уже делают замечание, что я, такая живая и весёлая, становлюсь скучной и молчаливой.
Это отзываются передаваемые издевательства фашистов над городом.
Пропади всё пропадом, злосчастный Гитлер, и вся его прихвостня.
Злосчастный Гитлер, нарушил всё, что так было хорошо.
Ну ладно, Шурочка, пора ложиться спать, а завтра, вставай такой бодрой, и весёлой, как была раньше.
Спокойной ночи – спи, Саша!
4/VIII. Честное слово, смешно – настроение меняется по погоде.
Сегодня бодрое, бурное настроение.
С таким настроением только бить фашистов, покрошил бы их несколько душ.
Послала два письма – одно Апостолу, и второе на станцию Хитола (*Хийтола – узловая станция Октябрьской железной дороги на 173,0 километре перегона Кузнечное – Алхо), товарищу Степанову.
Бурные письма – по настроению, вот, скажут, дурёха – ну, ничего, надо же пареньков поддержать.
Время сейчас горячее.
Ну и у нас, не как у лягушек, тоже бьёт горячая кровь.
Сегодня дан приказ ему на Запад, чтобы освободили комнату № 1 на Боровой.
Хватит дурака-то валять, иди в цех, а то засиделась.
Сидишь уже, наверное, с полчаса.
Живучи на веку, повертишься и на сиделке, и на боку – как сказал Кирилл товарищу Сталину, от которой поговорки Сталин расхохотался (*Советская классическая проза. Панфёров Федор Иванович. Книга Бруски. Где-то пишут Том 2-й, где-то книга IV).
Вечером, попив с Титовым чайку, пошла на территорию, и вот, слышу очень сильную стрельбу в направлении Финского залива.
Наверное, Балтфлот купает фашистскую акулу.
Постояв минут пять, послушав стрельбу, хотела пригласить к себе Титова, вдруг, в 20:35, даётся сигнал «В.Т.».
Погода был пасмурная.
Тревога продолжалась 20 минут.
Ничего особенного, прошла спокойно.
Сейчас опять иду на берег, слушать стрельбу.
Сегодня приехал М.К. Русских, который ездил разыскивать эшелон, и разыскал кое-что; когда он ехал в обратный путь, сошёл на станции с эшелона, их задержали.
Взял он свою кружку, налил воды, взял кусок омлета, ест, и запивает.
Вдруг показываются три вражеских самолёта, и начали бомбёжку того эшелона, с которым он только что приехал.
Ну, а он бежать.
Отбежал метров 200, показалось мало, он ещё бежать.
Потом началась стрельба по самолётам.
Когда всё кончилось, он хватился своей кружки, и нигде её не нашёл.
В Акуловке, когда он ехал с военными, показался в воздухе низко фашистский стервятник.
Это