Шкатулка княгини Вадбольской. Галина Тер-Микаэлян
потому что страшился тяжелых воспоминаний, поэтому никто из вас, кроме Захари, матери не помнит. Вы, как вас учили, поминали ее в своих молитвах, но знали лишь, что она живет в Никитском монастыре, посвятив себя служению Господу. Однако душой она всегда была с нами, а ныне покоится в московском Новоспасском монастыре. Всех детей моих прошу я: ежели смерть застанет меня вдали от Москвы, выждать нужное время, а потом перевезти мой прах, чтобы упокоиться мне на веки вечные рядом с любимой супругой моей и многочисленными предками рода Новосильцевых.
Хотел почтить я память вашей матушки, посетить место ее погребения, а потом совершить паломничество к святым местам, но помешали навалившиеся на меня хвори, потому так долго и не писал тебе, дорогая моя Леночка. Но ты не тревожься, теперь я совсем здоров. Невестка наша Ксения очень добра ко мне, часто навещает и привозит ко мне внука Евгения, а во время болезни моей приезжала каждый день, и я постоянно чувствовал ее заботу. Чтобы сделать мне приятное, она постоянно передает мне привет от Захари и уверяет, что лишь занятость мешает ему навестить меня. Но я-то знаю, что вся занятость его – трактиры и игорные дома. Ксению я просил не сообщать тебе о моей болезни, и она, просьбу мою выполняя, писать тебе о том не стала, но чувствует себя из-за этого неловко, так что прошу тебя: не сердись на нее.
Брат твой Иван писал, что в отпуск приедет в Петербург, я просил его, когда будет проезжать Москву, поклониться могиле вашей матушки. И ты, Леночка, когда соберешься в Москву, поклонись могилке и непременно навести незамужнюю сестру твоей матушки, тетку твою княжну Дарью Даниловну Друцкую.
Как я уже писал, Варя с зятем моим Сергеем Николаевичем Новосильцевым отбыли во Францию до того, как я получил печальное известие. Я послал им письмо, в котором также сообщил о рождении у тебя сыновей и вашей утрате. Письмо мое догнало их в Василькове, где они сделали остановку по делам службы Сержа, и он прислал мне соболезнование, а потом еще дважды писал. Сообщил, что все хорошо у них, и обещал, что Варя напишет позже.
Серж на редкость благонравный молодой человек, и это лишний раз доказывает, что беспутный кузен мой Николай Устинович не имеет никакого отношения к его появлению на свет. Серж обожает Вареньку, а ко мне почтителен и зовет «папенькой». Помимо всего, он имеет хорошие связи благодаря своему дядюшке графу Строганову и уже, как видишь, послан в Париж с дипломатической миссией. Поэтому брак Вари представляется мне удачным во всех отношениях.
От самой Вари я еще ничего не получил. Она обещала писать с дороги и непременно сообщить и мне, и тебе, когда будет в Париже, но ты ведь знаешь, как она пишет своим подругам: начнет письмо и все откладывает его послать, все ей кажется, будто чего-то не досказала, а пока доскажет, может год пройти…»
Как и Филипп Васильевич, княгиня Елена Филипповна получила от зятя Новосильцева два коротких послания, почти не отличавшихся по содержанию:
«…Все у нас хорошо, оба мы, слава Богу, здоровы. Отсылаю это послание по просьбе Вари, а сама она теперь пишет письмо, в котором хочет