Виннипегская Cтена и я. Мариана Запата
до сих пор капля преданности Эйдену и искреннее беспокойство о нем удерживали меня, то вчерашний вечер укрепил мою решимость уйти.
Я больше не буду тратить на это свое время.
Тревор поморщился, будто от приступа боли. Когда мы впервые встретились два года назад, у него было всего пара седых волос. За это время седины у него прибавилось, и это было легко объяснить. Если я считалась феей-крестной, то Тревор, должно быть, был богом; богом, который должен был творить чудеса в самых безнадежных ситуациях.
А теперь я уходила от – наверняка – одного из самых трудных его клиентов.
– Он что-то не то сказал? – внезапно спросил Тревор. – Или сделал?
Я покачала головой. Ему меня не обмануть. Я прекрасно знала, что ему все равно. Прежде чем попросить его о созвоне – а именно он настоял сделать это по видеосвязи, – я спросила себя, рассказывать ли ему о причине увольнения. На принятие решения ушло меньше секунды. Нет, ему не стоило знать.
– Я хочу жить своей жизнью, вот и все.
– Ты же знаешь, что он переживает из-за возвращения в игру после операции. Если он резковат, это нормально. Не обращай внимания.
Нормально? У каждого свои представления о том, что считать «нормальным» при общении с профессиональными спортсменами, особенно с такими, как Эйден, который жил и дышал спортом. Он был для него очень личным делом. Эйден играл не потому, что не знал, что еще делать со своей жизнью, и не потому, что хотел заработать денег. Возможно, я понимала это лучше, чем Тревор.
К тому же, если у кого-то из нас и было больше опыта в обращении с Эйденом после разрыва ахиллова сухожилия, так это у меня. Я была непосредственным свидетелем. И я знала, каким он становится перед началом сборов, которые уже были на носу, только добавляя Эйдену стресса. Тревор работал на него дольше меня, но жил в Нью-Йорке и приезжал всего пару раз в год. Эйден звонил ему от силы раз в месяц, ведь обычно я принимала на себя удар.
– Я уверена, найдутся сотни людей, которые будут счастливы работать на Эйдена. Ты легко найдешь мне замену. Все будет хорошо, – сказала я ему в утешение.
Есть ли в мире хотя бы тысяча человек, которые захотят работать на Эйдена? Конечно. И даже больше.
Будут ли у Тревора проблемы с поиском нового помощника для Эйдена? Нет. Проблема – найти того, кто готов терпеть сверхурочную работу и колючий характер Эйдена.
«Это трудная работа, – сказал мне Тревор во время собеседования. – Спортсмены привередливые. Терпеть их – это, по сути, часть рабочих обязанностей. Ты справишься?»
Тогда я вкалывала на трех работах и жила в крошечном доме с Дианой и Родриго. Иногда я не спала ночами, думая об огромном студенческом кредите, который висел на мне мертвым грузом. И я готова была на что угодно, лишь бы выбраться из этого положения, даже если это означало иметь дело с кем-то, кто мог оказаться и не таким психом, каким его описывали.
Впрочем, Тревор не обманул – Эйден был не так плох, если разобраться, что́ его раздражает, – и хотя бы честно предупредил, с чем мне предстоит столкнуться.
Трудоголик