Анафем. Нил Стивенсон
гражданство, то есть с юридической точки зрения жутко важное событие, отмечавшееся принесением неких обетов и колокольным звоном. Уже практически вошло в традицию, что выступавший чиновник не упускал повода «сделать несколько замечаний».
Главным чиновником оказался обмотанный верёвками чудик, явившийся со своей свитой к десятилетним воротам в первый день аперта. Как выяснилось, это был мэр.
Поблагодарив всех, начиная с Бога, потом ещё раз тех же в обратном порядке (то есть заканчивая Богом), а затем, для подстраховки, всех людей и все сверхъестественные сущности, которые не упомянул поимённо, мэр начал:
– Даже вы, живущие в конценте светителя Эдхара, наверняка уже знаете, что кардинальная реформа префектур, осуществлённая по указанию Одиннадцатого круга архимагистратов, буквально преобразила политический ландшафт. Решение пленарного совета возрождённых сатрапий стало переломным моментом, открывшим пять из восьми тетрархий для лидеров нового поколения, которые, могу вас смело уверить, будут куда более чуткими к надеждам и чаяниям новоконтрбазианского электората, а также наших соотечественников, принадлежащих к другим скиниям либо не входящих ни в одну скинию, но разделяющих нашу озабоченность и наши приоритеты…
– Если их восемь, то почему они тетрархи? – спросил Ороло. Отец Джезри, который внимательно слушал – и даже что-то записывал! – наградил его недовольным взглядом.
– Сначала было четыре, и название сохранилось, – пояснил Арсибальт.
Отец Джезри немного успокоился, думая, что теперь ему дадут послушать, но мы только начали.
– Кто такие новоконтрбазиане? – спросил Лио. Брат Джезри на него зашипел. К моему удивлению, Джезри вступился за Лио:
– Когда ты орал про свою заразу, мы тебе рот не затыкали.
– Ага, не затыкали!
– Спорю, что это психи небесного эмиссара, – сказал я.
Теперь зашикали на меня. Отец Джезри вздохнул, как будто отмежёвываясь от всех нас, и приложил ладонь к уху, но было поздно: мы породили ветвящееся древо взаимных попрёков. Мэр продолжал говорить о красоте наших часов, величии нашего собора, трогающем душу пении фраа и суур. Речь его была до тошноты приторна, и всё же у меня нарастало нехорошее чувство, словно он призывает весь свой электорат собраться у наших ворот с канистрами бензина. Перепалка между Джезри и его братом превратилась в редкий снайперский огонь, сдерживаемый женщинами, которые, как по команде, сплотились в миротворческий батальон и пустили в ход всю силу взглядов и прикосновений. Брат Джезри заявил, что мы своими мелочными придирками по поводу числа тетрархов полностью расписались в педантстве и никчёмности. Джезри проинформировал его, что эта иконография много старше города-государства Эфрады.
Лио исчез, никто и не заметил как. Наверное, он научился этому по своим искводошным книжкам. Для человека, подвинутого на единоборствах, он исключительно плохо переносил ссоры.
Я дождался, когда отзвучит торжественный колокольный