Королевский порок. Эндрю Тейлор
платье с пышными рукавами, ее шею украшало жемчужное ожерелье. Завитые локоны ниспадали вдоль белоснежной шеи.
На заднем плане я заметил особняк, очертания которого показались мне знакомыми. Он носил название Колдридж, и я побывал там в прошлом году. Раньше поместье Колдридж принадлежало семье матери Кэт, и в детстве госпожа Ловетт несколько лет жила там вместе с тетушкой. Колдридж по праву принадлежал ей, но дядя Кэт вместе с Эдвардом Олдерли обманом отняли у нее поместье.
Однако с картиной было что-то не так. Я подошел ближе и перегнулся через стол. Ни на одном портрете я не видел таких неестественно больших пустых глаз. И тут я понял, в чем дело. Кто-то выковырнул оба зрачка – скорее всего, острием кинжала.
Внизу забарабанили в дверь.
Я спустился туда.
– Кто там? – спросил я.
– Госпожа Беарвуд! А ну открывайте!
Я отодвинул засов. Жена плотника едва доходила мне до локтя, но недостаток роста она с лихвой восполняла суровостью нрава. Протолкавшись мимо меня в прихожую, эта женщина уперла руки в бока и сердито уставилась на меня. Она явно чувствовала себя хозяйкой положения.
– Вы кто такой? – потребовала ответа госпожа Беарвуд. – По какому праву вы рыщете по чужим домам? Отвечайте, пока я констебля не позвала!
Я показал ей мой ордер, и хозяйка внимательно его прочла.
– Про мой дом здесь не говорится, – проворчала она. – Во всяком случае, прямо. Но бумага, похоже, настоящая. Беарвуд словно вчера родился. Наивный, будто дитя, да и ума, как у младенца. Извините, господин, но мой муженек кого угодно к нам пустить мог.
– Ничего страшного, госпожа Беарвуд.
Но хозяйка не успокаивалась.
– Я уж испугалась, что вор добро из дома выносит, а муж с сыном и не чешутся. До чего досадно, что Хэл у нас весь в папашу! Беарвуд даже читать толком не умеет, из вашего ордера он понял не больше, чем из воскресной проповеди. – Хозяйка оглядела меня с ног до головы с обидным отсутствием интереса, потом шагнула чуть в сторону, чтобы получше рассмотреть мои шрамы.
– По вам не скажешь, что вы придворный, – заметила она.
– Я не придворный, – пояснил я. – Я служу в Уайтхолле секретарем. Но я рад, что вы пришли, госпожа. Мне нужно задать вам несколько вопросов.
В душе хозяйки вспыхнула борьба: злость – на меня, на супруга, а может, и на весь мир – против опасения нажить врага в моем лице, если я и впрямь тот, за кого себя выдаю.
– Когда вы в последний раз видели господина Олдерли? – спросил я.
– Не пристало нам болтать про его дела.
– Ослушиваться короля вам тоже не пристало. Клянусь честью, ничто из сказанного вами не причинит господину Олдерли ни малейшего вреда.
Ее черные глазки-бусинки пристально глядели на меня.
– В субботу вечером, – наконец ответила госпожа Беарвуд. – Весь день он просидел дома, но около восьми часов куда-то отправился.
– Господин Олдерли часто уходил в это время?
Хозяйка