Российская белая эмиграция в Венгрии (1920 – 1940-е годы). Сборник статей
(15 000 человек). От венгров Краснов ожидал в первую очередь предоставления приюта и материальной поддержки. В обмен на это казачьи части, сохранившие свою организационную структуру и формы, под командованием своих офицеров боролись бы против внешних и внутренних врагов Венгрии (любых стран за исключением Сербии, Болгарии и Турции), приняли бы участие в охране границ и общественного порядка «в рамках героической венгерской армии, которую они научились уважать еще во время мировой войны». Краснов ссылается здесь и на пример французских иностранных легионов, на латышские и китайские части Красной Армии. Эти соединения, по его словам, являются тем более надежными (беспрекословно выполняя любые приказы) в силу того, что их бойцы не понимают языка местного населения, не знают местных традиций, стоят далеко от местной политики. Пункт 5 проекта Краснова гласил: «Срок службы по контракту 3 года с момента принятия присяги. После истечения срока контракт может быть продлен. Если до конца срока контракта в России будет создано законное правительство и казаки смогут вернуться на свою родину, венгерское правительство отпустит их в организованном порядке, с оружием и с обозом, за что русское правительство возместит все расходы /венгерского правительства – А. К./. Это будет так и в том случае, если освободится только часть России, которая позовет казаков, и казаки положительно отзовутся на этот призыв.»28 Главную выгоду этого плана для венгерского правительства Карташев видел в том, что если генерал Краснов будет жить в Венгрии во главе хотя бы 1000 казаков, он будет настолько популярен, что ему стоит только отдать приказ, как все казаки и военные поспешат к нему на территорию Венгерского Королевства. Таким образом, можно будет развернуть мощную армию в защиту венгерских интересов. Карташев прямо пишет о русско-венгерском союзе и братстве по оружию29.
Пока неизвестно, дошло ли упомянутое письмо до адмирала Хорти или же оно застряло в недрах министерства обороны. Карташев вел переговоры с чиновниками министерств обороны и иностранных дел, но в обоих ведомствах к нему относились с большой осторожностью и довольно быстро поставили крест на предложении Краснова. В информационной сводке было указано, что живущий уже два года в Берлине Краснов в свое время действительно был популярным в белогвардейской среде военачальником, но в силу своего германофильства в результате антантовских интриг он был изолирован, от него отвернулись и влиятельные монархические круги эмиграции. Сегодня у него, как отмечалось в сводке, больше врагов, чем друзей, поэтому исход предпринятой им акции даже в случае венгерской официальной поддержки представлялся весьма сомнительным30.
Усилия Карташева и Краснова окончательно свел на нет фон Лампе, когда он в своем разговоре с подполковником Германом Покорни сообщил венграм, что Краснов ничего не знает о миссии Карташева и его «мнимое письмо», по всей вероятности, есть фальшивка31. Однако дело обстояло несколько иначе. Фон