Инициатива наказуема. Ида Миллер
так устал… – похититель тяжело вздохнул. – И очень голоден.
«Дер, дер… Оникс…», – я пыталась вспомнить, как зовут гада.
– Вы потратили много сил в городе, еще и скрутило вас так внезапно. Разве раньше такое было? Не припомню. Неудивительно, что вы буквально разваливаетесь на части.
– Ничего, это скоро пройдет. Даже сейчас мне уже лучше. Ты бы слышал, как я разговаривал с людьми, – он хмыкнул. – Многие принимали меня за иностранца.
– Серьезно? Вы, да иностранец? – водитель искренне весело рассмеялся. – По сравнению с вами – они тут все иностранцы.
– Это ты верно подметил. Пожалуй, я еще вздремну, а ты не смей с ней разговаривать, пока мы не приедем, понял?
– Понял. Ваше слово – закон.
После этого они не издали ни звука. Похититель положил шляпу на лицо и, видимо, крепко заснул. Водитель больше не пытался со мной взаимодействовать, лишь периодически посматривал через зеркало заднего вида, будто удостоверялся, что я никуда не делась из машины. Было темно и тихо, едва-едва гудел двигатель автомобиля. Я не заметила, как тоже впала в тяжелый сон.
– Никки, сходи открой ворота. Эти бездельники не удосужились даже встретить меня.
– Никто же не знал, что мы так внезапно вернемся.
Под грубые реплики человека в шляпе я открыла глаза. Черная ночь сменилась пасмурным утром. Сквозь едва приоткрытое окно машины на меня дул промозглый сквозняк. В машине никого не было, и голоса доносились снаружи. При свете дня можно было рассмотреть салон: машина явно дорогая, но не новая, светлые кожаные сиденья обтянуты прозрачной пленкой, старомодный дизайн гарнитуры с деревянными вставками выдавал любителей «ретро».
«Если уже утро, то скоро меня отметят отсутствующей в колледже. Если соседки обратят внимание, что меня давно нет в общежитии, что я обычно нигде не задерживаюсь, то через три дня с ними и с родителями свяжется мой учитель, они будут мне звонить, а потом в полицию. Точно, телефон же можно отследить, где мой рюкзак?!» – с проблеском надежды подумала я и чуть не расплакалась от счастья, когда увидела, что он валяется между сиденьями.
Мне все еще было ужасно больно, тело затекло, шея не двигалась, к тому же рядом с лицом появился неприятный запах гниения. Огромным усилием я подняла руку и зажала нос. Второй рукой потянулась к рюкзаку, но шею обожгло огнем, и я даже не смогла дотронуться до ручек.
– Где моя шляпа? – услышала я снаружи голос своего похитителя.
– Прошу.
– Иногда мне хочется придушить вас всех и намотать кишки на изгородь, черт возьми.
– Не горячитесь так. Видите, кто-то идет.
– Захлопнись. Сходи за носилками и потом отвези машину в гараж.
– Вы сегодня что-то не в настроении.
– Никки, еще одно слово, и я отрежу твой поганый язык.
– Понял, простите.
Послышались шорохи, шаги, добавились еще два женских голоса, один принадлежал явно взрослой