Массажистка. Вадим Ганжа
не откажусь, если вы мне дадите чаевые, просто ответила женщина.
– Пятьдесят евро?
– Вполне подходит, уверила она его.
– Он положил деньги на стол и вышел из кабинета. Он не смел, смотреть ей в глаза, ему было стыдно.
Шел домой, чувствуя себя совершенно убитым и обманутым. Он не ожидал такого завершения их встречи. И в его фантазиях было нечто совсем другое, нечто воздушное, неосязаемое, романтичное. Он совершенно не отдавал себе отчет, зачем он идет к ней в этот физио кабинет. Он, запутавшись в своих внутренних тараканах, остановился и принялся себя ругать за то, что он не подумал, зачем он все это вообще устроил.
– Возможно, это грандиозная ошибка, бормотал жирный таракан, ему стало себя жалко и он почувствовал себя обманутым и оскорбленным. Мужчина остановился, топая ногами и ругаясь. Потом пришел себя, видимо послушавшись второго внутреннего таракана, оглянулся никто ли не видел этого и быстрее направился домой. Дома, он схватил остатки коньяка и допил их. Ему стало еще хуже. Он завернулся в одеяло и забылся тяжелым сном. Заснули и его тараканы.
Продолжение следует…
Глава 3
Когда кошки лучше чем люди.
Проснувшись с утра, он почувствовал тупую головную боль. Сказывалось эмоциональное напряжение, вся эта ситуация с массажисткой и, конечно, коньяк, который он принял на грудь накануне. Он, морщась от боли, совершенно реальной, двинулся на кухню. Чашечка кофе, которую он сделал с помощью гейзерной кофеварки, привезенной из-за рубежа, не привели его в то состояние, которое он ожидал получить. Пришлось пить анальгин. Боль все равно продолжалась, хотя стала не такой резкой. Он подумал, что в таком состоянии, в таком разбитом состоянии он вообще ни на что не годен. Но у него была палочка-выручалочка, психотерапевт, к которому он иногда обращался. Взяв в руки телефон, он быстро отыскал телефон психотерапевта. Это была молодая женщина, к которой он иногда ходил, имея потребность с кем-то поделиться своими мыслями, переживаниями. Он не страдал ни от каких психических болезней или фобий. Просто иногда ему была охота с кем-нибудь поговорить. А ходить в кафе, чтобы беседовать с посторонними, это было не для него.
В то время его даже считали тем, кого называют, знаете, таких людей, типа, которые не от мира сего. Но он был, конечно, «не от мира сего». Но для таких людей, как он, существует еще другое определение. Это так называемые «аутентисты». Но он им, по его мнению, не был.
Его «асоциальность» выражалась в том, что он всегда ставил свое мнение выше других, сторонился контактов с обычными людьми.
Он предпочитал все общение, которое он способен получить, ограничивать общением через третьих стороны. Например: – через социальные сети, через свои книги, статьи, видеоролики, благи, предпочитая никогда не встречаться со своими читателями, фанатами и почитателями. Несмотря на такую самоуверенность и эгоизм, он был очень чувствителен к мнению посторонних людей. Поэтому тогда, когда он что-нибудь публиковал в каком-нибудь форуме, этого форума ему