Мираж. Жажда. Таня Лаева
брусчатку цветом алого заката. Двое других упали на колени и прижали к груди свои бородатые подбородки, пряча от меня напуганный, но полный восхищения взгляд.
– Что она сказала? Что за язык? – тихо спросил мой советник, обнимающий шокированную птицу.
– Это персидский. Она говорит, что мы все прокляты, что мы – убийцы, – с этими словами я убрал свое оружие и поднял затравленную обнаженную девушку на руки. – Пришлите врача в мои покои.
– Но, Гор, шлюху надо убить за подобную дерзость, она соблазнила наших братьев навела смуту, из-за НЕЕ погиб Азиз от твоей руки, а Назир теперь слеп на один глаз, – слишком воодушевленно Туман вступил в переговоры, а я закрыл глаза, чтобы успокоить своего внутреннего монстра. Сделав глубокий вдох, я строго и однозначно произнес, указывая кивком головы в сторону оставшихся в живых рабов.
– Братья? Да эти мрази воткнут тебе нож в спину и любому по моему приказу. Они убьют себя, если я изъявлю такое желание. Они мои руки, ноги, глаза, и только я решаю их судьбу, – я усмехнулся и добавил, – но ты можешь разделить участь Азиза и лечь рядом со своим братом, Туман. А этот стервятник будет клевать твои мозги, ибо я снесу твой череп ровным срезом четко посередине твоего лба. Предупреждений больше не будет. – я выплюнул напоследок – Оставшихся казнить прилюдно, птицу напоить и в клетку. Завтра мы возвращаемся в столицу.
****************************************************
Я уложил умиротворенно спящую красавицу на темно-синюю шелковую простынь, присаживаясь вместе с ней. Я сбросил платок и верхнюю одежду на пол.
Кто же ты? – ярассматривал утонченные черты лица, широкие скулы и слегка суженные, закрытые сейчас кошачьи глаза, черные слипшиеся от крови и пота волосы, маленький острый нос и пухлые коралловые подбитые губы. Сильно выделяющиеся ключицы на смуглом теле делали ее фигуру еще более хрупкой. Ее сотканная из шелка бархатная кожа пахла сандалом и манила касаться к себе и вбирать в себя каждую нотку ее аромата. Я не позволил своему взгляду скользнуть ниже, и укрыл шерстяным одеялом голое тело, покрытое мелкими ссадинами, царапинами и синяками. Запахнув тяжелый парчовый балдахин, оставаясь с ней практически в полной темноте, я позвал ее.
– Алоли…
Глава 3. Столичная змея
Алоли.
Черная комната. Передо мной широкое зеркало в рост. Я любуюсь своим вышитым драгоценными камнями и жемчугом платьем, которое тянется за мной двухметровым шлейфом. На красном переливающемся шелке сияют изумруды, от мельчайшей россыпи до самого крупного, размером с мой глаз такого же цвета камня, удерживающего на моей голове вышитый золотыми нитями шарф. Серьги и ожерелье оттягивают уши и шею, и мне безумно нравится то, что я вижу.
Отражение начинает рябить, а стекло дрожать, покрываясь крупной паутиной из трещин. Слышится характерный хруст, и из раскрывающихся расщелин начинают сползаться десятки гадов самых разных оттенков и толщин. Я смотрюсь в сохранившиеся осколки перед собой и наблюдаю, как тает мое