Великий Разлом. Дарья Олеговна Бойко
дира.
А командир шутить не любил. Слишком уж большим трудом далась ей эта должность, чтобы так просто позволить разгильдяйству и лени испортить ее командование.
Хала заступила на пост командира заставы немногим более полугода назад, когда предыдущий командир не вышел живым из битвы с предводителем Черных Личей, а его заместитель загадочным образом пошел на повышение и вернулся в столицу – Гырнур. Долгие годы до этого назначения она служила в городской страже, медленно, сквозь насмешки, поднимаясь от поломойки в казармах до капитана одного из патрульных подразделений.
На исходе второго месяца затишья Халу начала беспокоить складывающаяся обстановка. Она подняла старые записи, что хранились на заставе и, поработав с ними, поняла, что такого ни разу не случалось. Лишь раз в наплывах нечисти из глубин случилось затишье длинною в месяц, но это было как раз в то время, когда владыка всей нечисти, которого гномы прозвали Жруном, уничтожал Далагу – город на берегу Великого Разлома.
После своих изысканий Хала написала письмо к Стражу Глубин – одному из Совета Обороны и своему непосредственному командиру. В письме она изложила опасения касаемо долго длящегося спокойствия и попросила рассказать, что происходит на других заставах. Но ее письмо осталось без ответа. Хала знала, что письмо было доставлено в Совет, ибо отправляла с ним одного из своих самых надежных воинов. Выходило, что ее просто проигнорировали.
Долгих две недели после она думала, что же делать дальше. Сидеть ли спокойно на заставе, написать еще одно письмо или же отправиться в столицу лично.
Приняв решение, она созвала своих воинов и объявила:
– Я покину вас и отправлюсь в Гырнур.
В глазах воинов, собравшихся в столовой, появилось облегчение. Эти старые потрепанные бессчетными битвами вояки давно ждали, когда же эта девчонка наиграется и запросится обратно домой.
– Однако это совсем не значит, что я покидаю свой пост,– тут Хала возвысила свой голос для большей значимости.– Меня беспокоит, что за последние три месяца у нас с вами не было ни одной стычки. Ни одного гоблина, ни одной летучей мыши. Мы даже шорохов в туннелях не слышали. Я писала письмо Стражу Глубин, однако он мне не ответил. Признаюсь, меня это немало настораживает. Именно поэтому я намерена отправиться в Гырнур и лично разобраться, что же происходит. Только ли на нашей заставе происходит такое или же все стражи сидят без дела.
По залу прокатился смешок и гулкое мужское «гммм…» И один смельчак решил высказаться за всех:
– А что такого плохого в том, что на нас никто не нападает?! Каким-то мазохизмом попахивает, товарищ командирША!
Усилием воли Хала сдержала гнев в душе.
– Солдат,– начала она громко и четко, сложив руки за спиной.– А вы вспомните, когда в последний раз сидели просто так на заставе? Наверняка, при всем желании вы не сможете вспомнить такого. Я ведь права?
Бунтарь не ответил, однако по столовой опять разнеслось «гммм…»
– Нечисть никогда не сидит на месте, такова ее суть,– продолжала Хала.– Нечисти нужно что-то жрать, как и вам, а ее пища – это мы. Где в Подземном мире они найдут столько вкусного свежего мяса как не на заставах? Сотни наших сородичей ежегодно погибают и становятся пищей для Личей, их мерзких псов и просто неупокойцев. А теперь подумайте, если нечисть притихла и не нападает на нас, то чем она может заниматься? Не беспокоит ли вас это?
– Вы предполагаете, что нечисть готовит масштабное наступление?– поднялся один из старших солдат.
– Не исключаю такой вероятности,– честно ответила Хала.– Именно поэтому мне нужно знать, что происходит на других заставах и доложить Совету Обороны о своих подозрениях.
– А вы думаете, что Совет Обороны не заподозрил бы что-то неладное?– или, если перефразировать на разговорный язык: «Считаете себя самой умной что ли?»
– Мой долг доложить Совету о своих подозрениях, а дальше пусть решают они сами.
Больше Хала не собиралась слушать возражения этих мужланов по поводу своего решения. Назначила своего заместителя – старшину Ирнира, одного из немногих, кто относился к ней с уважением,– и на следующий день покинула заставу. Ехала верхом, не желая тратить время на пешие переходы, да еще и в одиночку, что было не совсем безопасно.
Ездовыми зверями гномам служили гойи – огромные подземные ящерицы. Они были приземистыми, на мощных лапах и с длинными чувствительными усами, что помогали им ориентироваться даже в кромешной тьме подземных коридоров. Гойи были смирного нраву и очень легко приручались – если возникала в том необходимость, половозрелый гном выходил к гойему гнездовью, выбирал понравившегося и постепенно заводил с ним дружбу. Однако мало кто из гномов любил езду верхом. Причина была в менталитете подземных старателей, которые привыкли твердо стоять на собственных ногах, чтобы то ни значило.
Дорога до Гырнура заняла четыре дня. Посреди ночи Хала подъехала к западным воротам и стала настойчиво бить в них, призывая ленивых стражей проснуться. «Вот так-то они и сторожат наш город»,– недовольно цыкнула