Шатун. Шаг в неизвестность. Ерофей Трофимов
судьбоносной виктории?
– Молчит начальство, – развел майор руками. – Я всех казаков опросил и депешу отправил. Да и о твоем состоянии тоже отписался. Но пока молчок.
– Ладно. В любом случае отряд наш пока существует только на бумаге, – помолчав, вздохнул Шатун. – Боеприпаса нет, весь личный состав нуждается в лечении. Так что, если вдруг что, останется только шашками отмахиваться.
– Да уж, повоевали, – кивнул майор с некоторой растерянностью. – Расскажи мне кто, что два десятка смогут без малого полк турецкий уничтожить, я бы только посмеялся. А тут все доказательства налицо.
– Это какие? – не понял Шатун.
– А, ты ж не знаешь, – понимающе кивнул Рязанов. – Казаки твои, едва оправились малость, все фургоны и трофейных лошадей добром, что с турок сняли, загрузили. Коней почитай три десятка привели.
– Откуда кони-то? Турки ж пешком шли, – растерянно проворчал Руслан, пытаясь вспомнить детали.
– А я сказал, ты выйдешь за него! – крепкий кулак пожилого полковника с грохотом обрушился на столешницу, и она поняла, что перегнула палку.
Отец всегда потакал ей во всех ее начинаниях и проказах, защищая перед остальными родственниками, и прежде всего перед маменькой. Та, словно чуя свою вину, что не смогла одарить мужа наследником, и вообще сумев родить только один раз, с самого детства старалась держать дочь в ежовых рукавицах, но для отца она всегда была любимицей. Одной-единственной. И потому она с младых ногтей знала, что может из отца веревки вить. Достаточно было ласково улыбнуться и прижаться к нему, как все ее желания исполнялись словно по волшебству. Женился полковник Вяземский поздно и, потому, заполучив уже в серьезных годах на руки новорожденную дочку, враз превратился в сумасшедшего папашу. К ее услугам было всё. И собственная лошадь, и обучение всяческим, далеко не девичьим забавам, навроде стрельбы и фехтования саблей, и даже разрешение ездить в седле в мужском наряде. Последнее маменьку шокировало более всего. Подобный эпатаж женщина строгих правил всеми силами старалась пресечь, но из раза в раз натыкалась на упрямство дочери и решительное непонимание со стороны мужа. Не получив долгожданного сына, полковник обучал дочь тому, что должен был уметь любой уважающий себя офицер, дворянин и просто мужчина.
Так что Екатерина росла девочкой ловкой, сильной и отчаянно смелой. Ей даже однажды случилось драться на дуэли. Произошло это, когда на приеме у графа Лопухина одна из приглашенных особ осмелилась высмеять ее платье. Катерина не умела и не любила носить платья, но позволить кому-то смеяться над собой не могла. В итоге насмешница, схлопотав увесистую оплеуху, сгоряча пообещала устроить Катерине неприятности, на что девушка, ничтоже сумняшеся, предложила дуэль. Мода на женские поединки уже добралась из Европы и до российских палестин, но подобные схватки можно было пересчитать по пальцам. В общем, скандал был знатный. Убивать соперницу Катерина не собиралась, впрочем, как и та ее. Все закончилось несколькими порезами