В чертогах марсианских королей. Джон Варли
женщины ногой и проделала нечто сложное с ее большими пальцами. Женщина улыбнулась, взяла ногу Пинк и зашевелила пальцами.
– (—) хотела бы поговорить с тобой позднее, – перевела Пинк. – Сразу после того, как она закончит разговаривать с (—). Вы с ней уже встречались, помнишь? Она сказала, что ей понравились твои руки.
Знаю, все это звучит безумно. И для меня это прозвучало совершенно безумно, когда я об этом подумал. На меня снизошло нечто вроде откровения – я понял, что ее и мои слова, означающие «разговор», разделяют мили. Для нее разговор означает сложный взаимообмен, в который вовлечены все части тела. Она могла считывать слова или эмоции в каждом трепете моих мышц, подобно детектору лжи. Для нее звук был лишь незначительной частью общения. Это было нечто такое, что она использовала для разговоров с людьми не из общины. Пинк разговаривала всем своим существом.
Я не понимал и половины, даже тогда, но этого хватило, чтобы из-за этих людей у меня закружилась голова. Они разговаривали своими телами. И не только руками, как я думал. Любая часть тела в контакте с любой другой была общением, иногда очень простым и базовым – представьте лампочку как базовую среду информации – возможно, произнося не более, чем «я здесь». Но разговор есть разговор, и если диалог дошел до точки, где вам необходимо разговаривать с кем-то гениталиями, это все еще остается частью разговора. А мне хотелось знать, что они говорят. Я знал, даже в тот момент смутного осознания, что это намного больше, чем я в состоянии понять. Конечно, скажете вы. Всем известно, как любовники разговаривают телами, занимаясь сексом. Не такая уж это новая идея. Конечно нет, но подумайте, насколько чудесен такой разговор, даже если вы не исходно тактильно-ориентированый. Способны ли вы передать мысль далее с этого места или вы обречены быть земляным червем, думающим о закатах?
Пока со мной все это происходило, одна из женщин знакомилась с моим телом. Ее руки находились у меня на коленях, когда я почувствовал, что эякулирую. Это стало большим сюрпризом для меня, но не для кого-то еще. Я уже много минут говорил всем вокруг меня – через знаки, которые они могли воспринимать руками, – что такое произойдет. Мгновенно множество рук прошлось по моему телу. Я почти смог понять их, когда они передавали руками нежные мысли. Во всяком случае, я понял смысл, если не слова. Я был ужасно смущен всего несколько секунд, а потом смущение ушло перед лицом столь легкого принятия факта произошедшего.
Ощущение было очень сильным. Я долго не мог восстановить дыхание.
Женщина, которая стала причиной этого, коснулась пальцами моих губ. Она провела ими медленно, но со смыслом, в этом я был уверен. А потом растворилась в группе.
– Что она сказала? – спросил я Пинк. Та улыбнулась.
– Конечно, ты знаешь. Если бы ты мог избавиться от слов… Но, в общем, она имела в виду «как хорошо для тебя». Это также переводится как «как хорошо для меня». И «меня» в этом смысле означает всех нас. Организм.
Я понял, что должен остаться и научиться говорить.