Слепой музыкант (сборник). Владимир Короленко
на сердце у него становилось тяжело потому, что он вспомнил вдруг всю свою жизнь до последних подробностей, вспомнил каждый свой шаг, и каждый удар топора, и каждое срубленное дерево, и каждый обман, и каждую рюмку выпитой водки.
И ему стало стыдно и страшно. Но, взглянув в лицо старого Тойона, он ободрился.
А ободрившись, подумал, что, быть может, кое-что удастся и скрыть.
Старый Тойон посмотрел на него и спросил, кто он, и откуда, и как зовут, и сколько ему лет от роду.
Когда Макар ответил, старый Тойон спросил:
– Что сделал ты в своей жизни?
– Сам знаешь, – ответил Макар. – У тебя должно быть записано.
Макар испытывал старого Тойона, желая узнать, действительно ли у него записано все.
– Говори сам, не молчи! – сказал старый Тойон.
И Макар опять ободрился.
Он стал перечислять свои работы, и хотя он помнил каждый удар топора, и каждую срубленную жердь, и каждую борозду, проведенную сохою, но он прибавлял целые тысячи жердей, и сотни возов дров, и сотни бревен, и сотни пудов посева.
Когда он все перечислил, старый Тойон обратился к попу Ивану:
– Принеси-ка сюда книгу.
Тогда Макар увидел, что поп Иван служит у Тойона суруксутом (писарем), и очень осердился, что тот по-приятельски не сказал ему об этом раньше.
Поп Иван принес большую книгу, развернул ее и стал читать.
– Загляни-ка, – сказал старый Тойон, – сколько жердей?
Поп Иван посмотрел и сказал с прискорбием:
– Он прибавил целых тринадцать тысяч.
– Врет он! – крикнул Макар запальчиво. – Он, верно, ошибся, потому что он пьяница и умер нехорошею смертью!
– Замолчи ты! – сказал старый Тойон. – Брал ли он с тебя лишнее за крестины или за свадьбы? Вымогал ли он ругу?
– Чтó говорить напрасно! – ответил Макар.
– Вот видишь, – сказал Тойон, – я знаю и сам, что он любил выпить…
И старый Тойон осердился.
– Читай теперь его грехи по книге, потому что он обманщик и я ему не верю, – сказал он попу Ивану.
А между тем работники кинули на золотую чашку Макаровы жерди, и его дрова, и его пахоту, и всю его работу. И всего оказалось так много, что золотая чашка весов опустилась, а деревянная поднялась высоко-высоко, и ее нельзя было достать руками, и молодые божьи работники взлетели на своих крыльях, и целая сотня тянула ее веревками вниз.
Тяжела была работа чалганца!
А поп Иван стал вычитывать обманы, и оказалось, что обманов было – двадцать одна тысяча девятьсот тридцать три обмана; и поп стал высчитывать, сколько Макар выпил бутылок водки, и оказалось – четыреста бутылок; и поп читал далее, а Макар видел, что деревянная чашка весов перетягивает золотую и что она опускается уже в яму, и, пока поп читал, она все опускалась.
Тогда Макар подумал про себя, что дело его плохо, и, подойдя к весам, попытался незаметно поддержать чашку ногою. Но один из работников увидел это, и у них вышел шум.
– Что там