Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник). Джорджетт Хейер
вечером я была готова убить Арнольда.
– Я исхожу из того, что тебе нечего скрывать, – с легким раздражением произнес ее кузен.
Она улыбнулась.
– Благовоспитанный Джайлс. Противно тебе влезать в наши темные делишки?
– Да, приятного мало. Тебе следует пойти к начальнику участка и извиниться за свое поведение.
– И отвечать на вопросы? – недоверчиво спросила она.
– Да, отвечать на все, что сможешь, только постарайся не добавлять от себя ничего лишнего.
На ее лице отразилось легкое беспокойство.
– Ну, тогда хмурься, если буду говорить что-то не то. Жаль, что ты не можешь дать за меня показания.
– Мне тоже жаль, – сказал Джайлс, поднялся и открыл дверь. – Пойду узнаю, занят ли начальник. Ты оставайся здесь.
Его не было несколько минут, вернулся он с суперинтендантом и констеблем. Антония взглянула на констебля с тревогой. Ее кузен ободряюще улыбнулся и произнес:
– Тони, это суперинтендант Ханнасайд из Скотленд-Ярда.
– До чего же… до чего отвратительно! – вполголоса заговорила Антония. – Это особенно мерзко, потому что я всегда боялась оказаться замешанной в деле об убийстве из-за того, что все твои слова извращаются, пока не станет ясно, что ты имела в виду совсем другое.
Суперинтендант наклонился и погладил Билли.
– Извращать ваших слов не буду, – пообещал он. – Я хочу только, чтобы вы рассказали мне, почему поехали вчера вечером к своему брату и что там делали.
Антония шумно втянула воздух.
– Он мне не брат, – сказала она. – Мне до смерти надоело исправлять эту ошибку. Он всего лишь единокровный!
– Прошу прощения. Видите ли, я только что приступил к этому делу, и вы должны извинить меня за то, что не знаю всех подробностей. Будьте добры, присядьте. Я узнал от инспектора Джерролда, что вчера вы приехали в Эшли-Грин поговорить с единокровным братом по личному вопросу. Это так?
– Да, – ответила Антония.
– И что сделали, когда подъехали к коттеджу?
Антония дала ему краткий отчет о своих действиях. Раза два он побуждал ее вопросами, а сидевший у двери констебль деловито стенографировал. Суперинтендант, в отличие от инспектора, совершенно не выказывал подозрительности, вопросы задавал так спокойно, понимающе, что настороженная скрытность Антонии вскоре исчезла. Когда он спросил, в хороших ли отношениях была она с Арнольдом Верекером, девушка с готовностью ответила:
– Нет, в очень скверных. Скрывать нет смысла, потому что все это знают. Мы оба были с ним в натянутых отношениях.
– Оба?
– Мой брат Кеннет и я. Мы живем вместе. Он художник.
– Понятно. Вы были не в ладах с единокровным братом по какой-то конкретной причине или вообще?
Девушка сморщила нос.
– Не по одной, по нескольким. Он был нашим опекуном – во всяком случае, перестал быть опекуном Кеннета, потому что ему перевалило за двадцать пять. Я жила вместе с Арнольдом до прошлого года, потом