Бой Святозара. Сыны Семаргла. Елена Асеева
кудесника-чаркола и «Око мира» может снять с человеческой души забвение Ирий-сада и Пекла.
– А, Боги, разве не могут это сделать? – поинтересовался наследник.
ДажьБог мгновение медлил с ответом, засим внезапно развернул голову и посмотрел туда вдаль, на туманность нежно-розового цвета, словно услышал и почувствовал, что-то не хорошее. Он внимательно вглядывался в эти розовые переливы какое-то время, а погодя развернулся и вновь подул на наследника, да провел своей ладонью по его лицу и телу.
– Нет, Боги, не могут снять забвение, – наконец произнес ДажьБог. – Да и «Око мира» не сможет снять это забвение, ведь детей Бога Семаргла породила не корова Земун… Это вы восуры кравенцы, то есть коровичи, только вам ваша мать может открыть прошлые жизни. Но Риолию, можешь помочь только ты, сынок.
– А, кто этот Риолий? – спросил Святозар.
ДажьБог широко улыбнулся, и отрицательно покачав головой, добавил:
– Ты, сам поймешь, кто? И тебе, поверь мне, будет приятна эта встреча… Лишь ты снимешь с его души забвение, ты будешь приятно потрясен тем, кто перед тобой… Сынок, но пока, ты здесь, Риолий находится в страшной опасности. Его родителей убили, и в любой миг могут прийти за ним, чтобы забрать и принести в жертву, и только ты его можешь спасти, и помочь ему. Но если ты откажешься и Риолий умрет, то у той тысячи истинных приолов, у которых несмотря на вековые извращения веры, все же осталась любовь к Богам и свет в душах, у них не останется никакой надежды на новую жизнь… И вскоре приолы исчезнут с лица земли, так как исчезли когда-то гавры, руахи, дамианцы, рутарийские племена, и ничего не останется от сыновей великого Бога огня Семаргла – Бог замолчал, и ласково проведя по волосам Святозара ладонью, продолжил, – да, и еще, Буря Яга, поведала мне и Богу Перуну, как много душ благодаря твоей ране смогли посветлеть в Пекле… И та последняя душа, которую Радогост наказал на века, и которая века долбила камень, та душа родилась в роду приолов… И если нам не получится помочь Риолию, так у той души тоже не будет никакой надежды на свет и жизнь в этой затхлой, умирающей стране!
– Отец, это нечестно, – взволнованно прошептал Святозар, и голос его затрепыхался. Он обидчиво зыркнул прямо в чистые, голубые отца ДажьБога и добавил, – нечестно говорить о Джюли… Ты нарочно мне о нем сказал, чтобы я не мог отказаться, но это нечестно так поступать. Не надо было говорить про Джюли.
– Джюли, – изумленно протянул ДажьБог. – А… так звали ту душу, что когда-то предала веру в Богов…
– Да, его звали Джюли, – тихо подтвердил Святозар, и внезапно холодный, ледяной ветер, спустившийся откуда-то сверху прямо с багряного тумана, усеянного крапинками белого цвета, опустился на его лицо, и точно обжег его, насыпав на глаза, губы и кончик носа белые пылинки. – Ай! – вскрикнул от боли наследник.
ДажьБог увидев, как перекосилось лицо сына от боли, провел по поверхности его кожи ладонью, и будто собрав