Следствие ведёт БОРЩ. Елена Анатольевна Терехова
домой, вручи ей повестку на завтра ну и поговори, может ещё что вспомнит.
Лена сидела в комнате Зойки в полном одиночестве. Подруга в последнее время приходила домой поздно, ссылаясь на загруженность по работе, но там всё было понятно – Виленор Кошечкин по-видимому вот-вот поведёт свою практикантку в ЗАГС. Что теперь будет с её, Елены Борисовой, практикой не понятно. Ей рекомендовали всё закончить под руководством Кошечкина, он теперь остался единственным в городе и районе нотариусом. Зойке это точно придётся не по вкусу… Контору Пелагеи Руденко опечатали, целую кипу бумаг вывезли для изучения, даже пишущую машинку забрали. Завтра снова предстоит визит в милицию, и кто знает, сколько этих визитов ещё впереди. Следователь оформил подписку о невыезде, что очень не обрадовало мать Зойки, которая теперь зыркала на постоялицу такими же чёрными, как у дочери, глазами, и, демонстративно гремя посудой, рассказывала домашним «случаи из жизни». Вроде тех, когда у людей вдруг, совершенно неожиданно, всплывало какое-нибудь родовое проклятье, и они начинали сеять вокруг себя смерть, разрушение и прочие катаклизмы вселенского масштаба.
Лена поняла, что ей придётся срочно искать комнату и переезжать, пока гостеприимная хозяйка лично не вышвырнула её на улицу посреди ночи.
Девушка собрала нехитрые пожитки в небольшой чемоданчик и решила немного почистить пиджак, в котором была сегодня. Неожиданно из кармана что-то выпало и запрыгало по деревянному полу. Лена наклонилась. Это была та самая пуговица, переданная ей Пелагеей. По-видимому, на эмоциях она просто автоматически положила пластиковый кругляш в карман и забыла о нём. Как и то, где она уже могла его видеть. А ведь видела, точно видела!
Рано утром, пока в доме все спали, Лена с чемоданчиком в руках тихонько вышла и направилась в сторону рынка, где к этому времени собирались бабульки, торговавшие парным молоком, сметаной и творогом домашнего производства. Продукты девушку не интересовали, она надеялась, что бойкие торговки помогут ей решить квартирный вопрос. И не ошиблась. К началу нового рабочего дня она уже праздновала новоселье: одна из бабулек согласилась выделить угол «такой гарной дивчине» на ближайший месяц и за символическую плату – десять рублей.
По повестке Лена должна была явиться в отделение милиции к одиннадцати часам, она пришла чуть раньше и застала в кабинете только того самого молодого мужчину, что провожал её накануне. Андрей Потапов, кажется.
̶ Здравствуйте, ̶ нерешительно топталась у двери. ̶ Я узнать хотела, как там Пелагея Прокладиевна, и когда её можно будет навестить?
̶ Скорее всего – никогда, ̶ он смотрел на неё покрасневшими от бессонной ночи глазами. ̶ Ваша наставница умерла сегодня ночью, не приходя в сознание. Для пожилой женщины удар по голове оказался не совместим с жизнью. Вам водички налить?
Лена неожиданно для себя расплакалась. Настолько ей было жаль Пелагею с её высокой причёской, очками на самом кончике носа и кактусами на подоконнике.
̶ Спасибо,