Карантин любви, или Только не в Россию. Владимир Пиков
она возлагала надежды на Владимира, но отношения с сыном как-то не ладились еще с его увлечения футболом. Так бывает – они всегда были разными, хотя очень любили друг друга. Сын думал только об игре, а она мечтала сделать из него программиста. По математике и физике в своем классе он был одним из лучших, но, зная его одноклассников, это было неудивительно. Хорошо учиться в их школе было непрестижно, ученики сразу назначали ботаном и начинали издеваться. Особенно Ирэн, высокая стервозная соседка по парте. Вообще-то по паспорту она была просто Ира, Ира Чичанова, но предпочитала, чтобы ее называли Ирэн. Во время выпускных экзаменов она неожиданно позволила Владимиру зависнуть у нее дома. Даже пару раз целовались, до большего, уж если совсем откровенно, не дошло. Но, как только закончились экзамены, она его сразу бросила, даже не соизволив попрощаться. Просто попросила больше не звонить. С тех пор прошло много лет, а Владимир так ни с кем и не завязал отношений. Неудачная первая любовь или постоянное безденежье – в чем была причина его холостяцкой жизни, он и сам точно не знал. Наверное, все по чуть-чуть. Стоит сказать, что Владимир поступил в институт на программиста, как и хотела мать, однако там в основном болтался между «удачно» и «неудачно». Короче, ни Маск, ни Дуров не выказали желание видеть его в своих рядах. Когда заканчивалась тренерская зарплата, он просил деньги у матери. Нехотя и скрипя зубами она давала, неизменно подчеркивая, что дает исключительно в долг, который, правда, он ни разу не вернул. В таком безрадостном состоянии безденежья и личной неудовлетворенности их и застал две тысячи четырнадцатый год. Как Крым стал частью России, Владимир даже не заметил. Он плыл по течению, тренировал, дома была вечная стройка, которая забирала его покой и деньги, что приносили туристы. На вопрос матери, собирается ли он получать российский паспорт, Владимир ответил:
– Мне-то какая разница, в моей жизни ничего не изменится, для меня и на Украине все было нормально.
Паспорт он все же получил, но и украинский сдавать не стал, как и некоторые его земляки. Мало ли, вдруг и правда Украину возьмут в Евросоюз, вот паспорт и пригодится. Зинаида Семеновна, в отличие от него, приняла перемены с надеждой. А вдруг сын изменит жизнь к лучшему? Она решила быть с ним построже и больше не спонсировать двадцатипятилетнего лба.
– Все, пришла Россия, теперь либо начинай работать по-взрослому, либо с голоду помирай, у меня на твои прихоти денег больше нет. Не нравится – иди звони Путину, – таков был ее ответ на просьбу сына об очередном долге.
– Ну нет! Работать на Россию? Не дождутся! – неожиданно выпалил он.
Как ни странно, Владимир действительно изменился. Он получил отпускные, купил билет и уехал в Чехию.
– Я буду жить только в НОРМАЛЬНОЙ стране. Лишь бы не в России! – это было последнее, что услышала от него Зинаида Семеновна.
Забавно, что в начале своего заграничного вояжа Владимир решил осесть в самом русском городе