Кошки. Мышки. Волейбол. Анастасия Максимова
закономерность. Будто я кусаюсь, ей-богу!
– Тогда обменяемся контактами и после финала покажем им парочку приемчиков. Как раз, до столицы восстановимся.
Этап в Москве был важным, но не то чтобы очень. Не последний. Так, проходной, но тем не менее, победа нужна без вариантов. Вон, Артурчик с Русланом бесятся как. Им только повод дай.
В том году едва не сделали нас по очкам. Просто ездили везде, где можно, и набрали чисто технически. А у Димы травма была, и нам пришлось пропустить несколько этапов.
Тяжело вздохнул. Последние игры и завершение того сезона морально дались тяжело. То ты на вершине мира, первый в рейтинге. Мировом, а потом все летит в бездну, и вот уже ни спорт, ни заслуги не важны. Ничего не важно, и вход на международную арену закрыт.
Никогда не понимал, почему спорт должен быть одним из жертвенных агнцев политики? Почему люди не выше этого?! Но пришлось прикусить язык и играть там, где можно. Благо отечественные устроители подсуетились. Вон, даже в такой Тмутаракани какие наглые блондинки появляться стали. С восемью эйсами! Хотя там соперник был слабый…
– Ладно, пошли уже, хочу смыть с себя песок и отдохнуть. Завтра еще одна игра группового этапа, а потом вечером четвертьфинал.
Мы вышли с корта и, было, направились в гостиницу, что неподалеку, как путь мне преградил усатый мужик. Странный какой-то. Я вправо, и он вправо, я влево, и он влево. Хотел было поинтересоваться, кто это, как он сам начал:
– Добрый день, Вячеслав, я тренер Кошкиной и Черепашкиной.
До меня не сразу дошло, о ком он. А потом медленно, но уверенно стало ясно. Мое лицо удивленно вытянулось. Да ладно! Он про белобрысую сумасшедшую? Вытащил из рук Пантелея плакат и развернул его перед усачом. Тот даже бровью не повел. Вернее, усом. Недоуменно смотрел на меня.
– Э… Симпатично вышло. Болельщицы подарили?
– Ага, одна светловолосая болельщица. И играет она, и рисует, а потом еще и тренера своего ко мне подсылает.
До него дошло быстро. Нахмурился. Попытался забрать творчество своей подопечной, но Пантелей тут выступил вперед и выхватил улику первым. Мол, нечего на его трофей покушаться.
Тренер же смотрел прямо на меня, а потом протянул листок бумаги со словами:
– Это расписание игр моих девочек. Не знаю, почему, но, когда вы сегодня пришли на трибуну, Кошкина только что из тру… В общем, играть стала, как никогда. Я так понимаю, дышит неровно к вашим заслугам.
Пантелей заржал, а я нахмурился. В смысле, играть стала, как никогда? А потом я вспомнил, как она на меня посмотрела. С ненавистью и такой злобой, что до меня дошло, и я тоже заулыбался. Правда, кроме того, что мое чувство собственной важности было почесано, эта информация больше ничем не представлялась интересной. Спросил тренера:
– Рад за вашу… Как там ее…
– Кошкину.
Пантелей опять заржал. До меня не сразу дошел каламбур. Ну, да, ну, да. Кошка с собакой. Смейся, мой двухметровый друг, у тебя тоже рано или поздно появится своя такая интересная особа.
– Вячеслав. Вы же чемпион,