Если не хочешь умереть, или Экстрим и физика. Свиньи тоже любят. Елена Медведева
молча указала пальцем в сторону окна. На подоконнике сидела огромная серая крыса. Как ни любила Людмила Андреевна животных, крысы не могли похвастаться тем, что вызывают в ней сострадание. Пользуясь тем, что сердобольная женщина все же не могла их травить, хитрые зверьки оккупировали ее садовый участок, проделали в стенах и перекрытиях бревенчатой избы многочисленные ходы. По ночам Людмила Андреевна не раз просыпалась в холодном поту от топота и писка, раздававшиеся сначала над головой, затем где-то возле самого уха. Если бы крысы осмелились проделать лаз в ее спальню, она бы не выдержала и наняла киллера, но умные животные ограничивались посещением кладовки, где хранились запасы крупы. А живущая возле ямы с отходами большая рыжая крыса вообще прониклась к Людмиле Андреевне самыми теплыми чувствами. Если бы она могла вилять хвостом, как собака или карликовая свинья, то непременно делала бы это при каждом появлении владелицы дачи.
Так что не вид серой крысы испугал Людмилу Андреевну. Испугала ее неестественная поза, в которой застыл зверек – крыса стояла в вертикальном положении, разинув зубастую пасть, и не двигалась. По-видимому, крыса была мертва, но как ее угораздило стоять при этом на задних лапках? Преодолевая отвращение, Людмила Андреевна шагнула к окну и громко вскрикнула – тело зверька было нанизано на металлический прут, как кусок баранины на шампур, и где-то в области сердца к груди был приколот вырванный из блокнота лист. Хотя лист был невелик, на нем отчетливо выделялись написанные черным маркером инициалы Н.Л.
Обеими женщинами овладел безотчетный страх, и, не сговариваясь, они бросились к выходу. На лестнице, ведущей в подвал, послышались гулкие шаги. Людмила Андреевна схватила дочь за руку и, на всякий случай, втиснулась с ней в узкое пространство между стеной и старым, очевидно, выброшенным кем-то из жильцов шкафом. Из этого укрытия можно было пронаблюдать за вошедшим. Вопреки ожиданию, что им окажется дворник, незнакомец не только не походил на гастрабайтера из ближнего зарубежья, но и на среднестатистического химчанина. С первого взгляда можно было понять, что этот прекрасно одетый холеный мужчина знает себе цену. Гладко выбритые щеки, короткая стрижка, толстая бычья шея и холодный бесстрастный взгляд человека, не привыкшего пасовать перед трудностями. Мужчина приблизился к окну и, увидев крысу, зычно крикнул:
– Заур! – очевидно, так звали дворника. Не дождавшись ответа, мужчина отцепил листок, сунул его в карман, вытряхнул из целлофанового пакета булочки, снял крысу с «шампура» и, поместив бездыханное тельце на место отрубевого хлеба, сполоснул руки под тонкой струйкой холодной воды. Скрутив пакет, сделал узел и, брезгливо взявшись за кончик, направился к лестнице.
Раздираемые уже не страхом, а острым любопытством женщины, стараясь не шуметь, на цыпочках последовали за незнакомцем. Когда они вышли из подъезда, мужчина уже садился за руль черного «Шевроле».
Вера внимательно посмотрела на мать. Людмила Андреевна пребывала в состоянии крайнего возбуждения. Да, пожалуй,