Борей. Кирилл Ликов
а начальству спешить некуда, оно медленно все проверяет, зато досконально. Еще с курсантских времен Алексей помнил анекдот: хорошо вам, сударь богатырь пятого разряда: рот закрыли – и рабочее место убрано. Тогда он над этим смеялся, а сейчас, нужно признаться, все так и было. Правда, этот анекдот не учитывал целого вороха бумаг, заполняемых богатырем, но для подчиненных все выглядело именно так. А бумаг было действительно предостаточно. Это караульный утром пришел на пост, вечером ушел – и знать про всякие бумажки ничего не знает. Когда Алексей был караульным, он так и нес свою службу, без всякой бюрократии. А тут прошел мимо караульного – напиши бумажку, сделал замечание – напиши бумажку, не сделал замечание – напиши бумажку. Любой шаг проверяющего был снабжен определенным регламентом, который непременно нужно было заполнить. Поэтому Алексей Попович очень любил такие вылазки, как сейчас, когда можно было забыть про всякую бумажную волокиту и отдаться всем своим естеством делу.
Нынешние рубежи и линии обороны Города сильно отличались от тех, какими они были, когда Алексей еще был обычным командиром караульного отряда. Тогда было три стены, и все, не считая пары километров выжженного Леса вокруг внешней стены. Сейчас же местность вокруг Города была нашпигована всякими умными гаджетами слежения, мимо которых ни один волколак незамеченным не проскочит. Стен поставили семь, что расширило границы чуть ли не в два раза. Жилой осталась, правда, только внутренняя часть, какой и была до штурма, но зато охранных территорий стало намного больше. Теперь все внешнее пространство между стен и два километра возле крайней стены было нашпиговано минными полями и датчиками движения. А сами стены были усеяны автоматическими пушками, работающими без человеческого управления и реагирующими на любое несанкционированное движение в их зоне контроля. Все несущие караульную службу на стенах бойцы и их командиры имели отклик «Свой», встроенный в бронекостюмы, а тем, у кого такого отклика не было, соваться на контролируемую территорию было равносильно смерти.
Алексей прошел за седьмую, последнюю, стену и аккуратно, по встроенному навигатору минных полей, добрался до края Леса, где его должен был ожидать друг. Нужное Алексею место никак не выделялось на фоне остальной стены Леса. Деревья как деревья, кусты как кусты. И только он знал, что за деревьями этими и кустами начинается, а для кого и заканчивается, тропка лесовиков из Юшковца. При его подходе одни из кустов дернулись. Незначительно, еле заметно, но все же. И кто другой бы уже побежал в ту сторону, расправив свои объятия для встречи с другом, но только не богатырь Алексей Попович. Все в этой жизни может случиться. Ты туда с объятиями, а оттуда стая волколаков или Змей Горыныч о пяти головах выходит. Караульный с юности осторожности учится.
– Здесь? – настроившись на нужную частоту, спросил Алексей.
– Тута, – ответил Кий и снял режим мимикрии, – сорок градусов правее.
Алексей увидел очертания лесовика, почти полностью скрываемые листвой. Даже без мимикрии тысячник разведки