Проклятие для ведьмы 2: Дочь ведьмы. Виктория Даркфей
проснулась, ее голова была на удивление свежа. Начинался рассвет. Отдохнув, молодая женщина смогла как следует осмотреться. Их приютила небольшая лощинка, усеянная ковром из прошлогодних листьев. Последние угли костра слабо тлели под слоем пепла. Над головой нависали голые темные ветви деревьев. Тот, кого она искала, лежал неподалеку. Он будто спал, но Марижа поостереглась бы подкрадываться к нему.
Она всмотрелась в черты спящего мужчины, стараясь соотнести его нынешний облик с тем молодым рыцарем в серебристых доспехах, каким ей всегда хотелось его запомнить. Он выглядел крепким, как прежде рослым, с широкими плечами. В темные волосы пробилась седина. Его суровое, даже угрюмое лицо, казалось, не расслабилось даже во сне. И все же благородные черты, присущие ему с рождения, так и не стерлись за годы испытаний. Это было лицо настоящего рыцаря, волею судеб превратившегося в бродягу. Как и прежде Мариже захотелось взлохматить его непослушные волосы, чтобы согнать с лица въевшееся в него жесткое выражение.
Как и прежде Марижа подавила в себе это желание.
Она пошевелилась, привлекая его внимание, ведь времени совсем не было. Как она и предполагала, если он и спал, то весьма чутко.
– Отдохнула? – не открывая глаз, спросил он.
– Ты нужен нам, Мей, – ответила она.
– Зачем?
– Я умираю.
Он сел и внимательно посмотрел на нее. В его глазах не было страха или сочувствия. Только цепкая внимательность, которая по крупицам отбирала нужные детали из ее облика.
– Мне жаль, – сказал Мей, глядя ей в глаза, и Марижа поняла, что он говорит правду.
– Ты должен исполнить свой долг.
***
Чахлый лесок, в котором она обосновалась, настороженно замер. Руни не знала, сколько еще ей придется ждать. Единственное, что радовало ее сегодня, это то, что ветер оказался не таким настырным, как обычно. Он не пытался сорвать девушку с ветки престарелого вяза, к которой она приникла и будто срослась с ней, а только прикасался к ее коже холодными влажными веяниями и старался забраться под одежду подобно отвергнутому, нежеланному любовнику.
Все тело Руни оцепенело, она забыла, когда в последний раз позволила себе пошевелиться. Когда девушка устраивалась здесь, стояла глубокая ночь, и затихали едва слышные шаги ее матери, растворяющейся в темноте. С тех пор встало невидимое солнце, подсветив темно-серые небеса, и обозначило черные ветви голых деревьев. То и дело накрапывал тихий дождь, своим шорохом по опавшим листьям навевая на Руни дремоту. Затем день стал клониться к концу, и темно-серые небеса потеряли остатки света. По земле поползли щупальца тумана, усеяв все вокруг мельчайшими каплями воды, и оставив впечатление чего-то бескрайнего и бессмысленного.
Руни всегда боялась тумана. Не доверяла ему, страшась перепутать…
Вообще, она много чего боялась в своей жизни. Но больше всего, что наступит такой момент, как сегодня. Что она будет ждать свою мать, единственного родного человека, который у нее остался, и не дождется… что