Плохой Волк. Айрин Лакс
нас отделяет лишь один толчок.
Всего один.
Один толчок, чтобы полностью завладеть мной.
– Я собираюсь взять твой пирожок. Я им полакомлюсь так, что ты на ногах стоять не сможешь, – стонет он, покусывая меня за холку. – Порадуешь Волка?
– Да, пожалуйста, трахни.
– Мне показалось, или ты сказала «пожалуйста»?
– Пожалуйста, заткнись и сделай это уже! Сделай прямо сейчас или я просто трахну себя одной из своих игрушек и все! – взрываюсь.
И… захлебываюсь криком и стоном.
Продолжаю кричать, когда он прорывается мощным тараном.
Я мокрая и готовая к сексу, но вторжение его возбужденного монстра чувствуется мной так, будто он зверски лишил меня девственности.
Ох…
Его длинный член толкается невероятно глубоко, буквально до самых стенок вонзается и долбит меня жестко.
Перед глазами темнеет, темнеет до черноты, а потом начинают возникать мерцающие вспышки. Золотистое свечение вспыхивает и гаснет, вспыхивает и гаснет, в такт его движениям, в одном ритме с безумными толчками.
Я поскуливаю. Ощущения, боже… Меня будто дерут насухо.
Но отодвинуться не получается.
Руки Волкова лежат на моих бедрах, будто бетонные плиты, а пальцы впиваются в задницу.
Жестко. Ох, как жестко.
Он не соврал, говоря, что оттрахает меня так, чтобы я молила о пощаде. Я уже хочу пощады и готова молить о ней.
Спаси и сохрани от разрыва матки, потому что ее грешная хозяйка на всю голову дурная и раздразнила мужика, у которого не существует тормозов…
Сама не контролирую, как начинаю скулить.
Волков замедляется немного, его полные губы утыкаются в мое ушко.
Одна рука сползает с задницы, хватает меня за грудь, стискивая соски, лаская.
– У меня большой прибор. Бабы обычно стонут. Первый раз всегда непривычно, потом под размер подстроишься. Обещаю, твой сладкий узкий пирожочек под меня растянется, как следует, и в следующий раз будет сочиться еще слаще…
В следующий раз?!
Я всем телом вздрагиваю, как от сильнейшей конвульсии.
Нет-нет, никакого следующего раза. Моя вагина уже чувствуется растерзанной, а ведь он только начал и не думает останавливаться!
– Расслабься, просто расслабься, – порыкивает на ушко, продолжая меня трахать, вбиваться бедрами. – Ты это заслужила, дурная, взбалмошная женщина.
Ох, даже не знаю, чем я так сильно провинилась.
В задницу не дала? И что… Такой базукой ни к одной заднице в мире прикасаться нельзя…
– Кончай быстрее, мне пипец как неприятно, – шиплю я сквозь стиснутые зубы.
– Ты только что бросила мне вызов. Я знаю, что от такого агрегата бабам сложно впервые словить кайф, но нет ничего невозможно, пирожочек.
Ритм толчков меняется.
Он действует осторожнее, входя и скользя плавно, потом подносит пальцы к моему рту, заталкивая их.
– Соси… Оближи хотя бы…
Я закрываю глаза, пытаясь абстрагироваться от того, что здесь происходит.
Черт, на такое можно и заявление написать. Но теперь я уверена,