Жизнь в столице. Нагинская Валентина

      Фаина и её муж Иосиф были первыми нашими друзьями в Израиле. Фаину Виталий знал в детстве, их матери дружили, но в последующие годы они встречались редко. Фаина самая остроумная и артистичная женщина, каких я встречала в жизни. Над её рассказами на любую тему я постоянно хохотала до слёз. Иосиф, спокойный и сдержанный, тоже иногда самым обычным голосом между делом выдавал фразы, которые помнятся и сегодня. Он, далёкий от христианства, удивлял меня впоследствии своим пристальным вниманием к моему иконописному творчеству.

      Жили мы дружно, однако наше пребывание у гостеприимных хозяев затянулось больше, чем всем хотелось бы. Причина в том, что мы решили сразу купить собственную квартиру, и это оказалось не просто. В Нетании нам не очень нравилось, да и квартиры здесь были дороже, чем в других местах. Почти целый месяц Виталий был в поисках, ездил и ходил по жаре с утра до вечера. Нам очень понравился город Наария, основанный в своё время выходцами из Германии, но квартир на продажу непосредственно вблизи моря не было. Мы уже почти согласились на покупку квартиры довольно далеко от него, но хозяйка агентства по съему и продаже жилья, увидев наше колебание, посоветовала нам не спешить и пожить хотя бы год в городе, где мы собираемся обосноваться. Это был, чуть ли не единственный дельный и бескорыстный совет, полученный нами в Израиле от заинтересованного лица, и мы вспоминаем её с благодарностью. И, кроме того, это был первый контакт с местными жителями, и он оставил благоприятное впечатление. Но вскоре нас ожидали совсем не такие приятные встречи.

      После того как быстро купить квартиру не получилось, мы переключились на поиски съёмной квартиры в Нетании. Это оказалось тоже не простой задачей: город популярный, небольших квартир немного, требовались гаранты. С трудом нашлась двухкомнатная квартира на первом этаже – грязная и с тараканами. Отмывали её целый день, травили насекомых и от химических средств я сильно отравилась. Мне было очень плохо, и той ночью я впервые подумала:

      – «Зачем я здесь и почему убираю мусор за чужими людьми?».

      Утром взошло солнце, мне стало легче, ушли ночные сомнения, мы почистили садик под окнами и стали обживаться. Устроились по спартански, но довольно уютно. Купили ткань и закрыли старую мебель, потом получили из Москвы контейнер с нашими вещами, и жильё приобрело более или менее приемлемый вид.

      Дом, в который мы попали, был социальным жильём для выходцев из Марокко. Мы уже были наслышаны, что марокканцы считают себя истинными евреями и традиционно плохо относятся к евреям из России, большая часть которых религиозные традиции не соблюдали. По приезде наши знакомые и мы вместе с ними начали отмечать все религиозные праздники, но в значительной степени формально, в синагогу не ходили, кашрут не соблюдали. Другой причиной неприязни является высокий уровень образования российских евреев. Это, вызывает зависть и недоверие у других общин. Если человек из Марокко оканчивает какие-нибудь трехмесячные курсы, он уже считает себя специалистом и ни на какие грязные работы не согласится. В то же время народ из России берётся за любую работу, особенно в первые годы приезда. Нередко бывшие доценты метут улицы, а бывшие врачи работают сиделками.

      В доме нас встретили неприветливо. Хозяйка квартиры воспользовалась нашей неопытностью и незнанием языка и вписала в договор о съеме неблагоприятные для нас пункты. Но это был не худший вариант, так или иначе, обманывают почти всех вновь прибывших. Соседка сверху почти немедленно пришла требовать полотенце, которое якобы упало на наш балкон и мы его присвоили. Никакие полотенца на нас не падали, но я для погашения конфликта предлагала ей свои на выбор. Их она не брала и ещё долго к нам приставала, звонила в дверь, что-то кричала из окна, как только мы появлялись на улице. Хорошо, что мы тогда её не понимали, но было ясно, что это отнюдь не приветствия.