Врач. Спаси нашу дочь. Екатерина Ромеро
обсуждали уже. Папа далеко.
Последнее время Саша все чаще про отца спрашивает и чем взрослее становиться, тем сложнее мне выдумывать для нее очередную историю.
То ее папа был летчиком, то супер звездой, то путешественником. Все что угодно уже ей говорила, лишь бы не правду. Лишь бы не сказать, что папа ее драгоценный маму когда-то взашей прогнал без рубля в кармане, а теперь что творит… думать даже не стану.
– Ну мам! У Даши есть папа. И у Вадика тоже. А мой где?
– Я не знаю.
– Знаешь, скажи!
– Он позвонит тебе, одевайся, доченька.
– У тебя есть его номер?
Саша тут же оживляется, а я жутко просто жалею, что ляпнула не подумав. Кто ей звонить-то будет? У меня нет мужчин знакомых. Мы только с ней вместе, да и не хочу я ее расстраивать. Даже не думала, что Саша так сильно зациклиться на этой теме, обычно она ни к кому не тянется кроме меня.
– Есть. Давай потом это обсудим. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
Улыбается моя малышка и ее глазки загораются. У меня же от сердца отлегает. Ничего там нет страшного и никакая операция дочери не нужна. Как я вообще могла его слушать, Олег меня пугал, он просто издевался надо мной.
Пол дня Саша в садике проводит, а я пытаюсь хоть как-то отработать и вечером ее забираю. Тащу ее небольшой рюкзак, Саша рядом идет, сжимая мою руку.
– Я хочу покататься на качелях, мам. Можно?
– Да. Только осторожно.
Почему-то одергиваю себя, помня о ее нагрузках, о которых предупреждал Олег.
Саша улыбается мне и бежит к ближайшей качели, вот только она не добегает до нее. Всего каких то три шага и моя девочка останавливается, а после медленно оседает на колени, вызывая у меня адский холод внутри.
Глава 9
Скорая приезжает через десять минут, пока я сижу на лавочке с бледной как мел Сашей. Она руками меня обхватывает, а я едва не вою от страха. Моя доченька, моя маленькая радость.
Саша едва говорит сейчас, на груди у меня сжалась в комочек и я не знаю что с ней. Она рухнула, словно ее подкосило. Так резко, стоило ей начать бежать.
Нас привозят в тот самый кардиологический центр, с которого я сбежала три дня назад. Я сделала ошибку, не надо было так резко срываться и что теперь будет, мне даже представить страшно.
На улице уже темно и как назло сегодня дежурит Холодов. Мы даже не здороваемся. Он коротко переговаривается с доставившими нас сюда врачами, быстро осматривает Сашу и ее отвозят на исследования.
Куда потом бывший девается я не знаю. Сижу и жду кусая кулаки и только спустя полчаса выходит какой-то другой врач.
– Что происходит?
– У ребенка порок сердца. Вы знаете?
– Да.
– Почему вы тогда не лечитесь? Или у вас много дочерей? Тут операция нужна, это не игрушки. В следующий раз уже некого будет спасать.
Сухо процедил этот врач и ушел к другому больному. Я же украдкой вытираю слезы. Я знаю, что Холодов уже у себя в кабинете. Есть ли у меня выбор теперь? Нет. Есть ли гордость? Да, она пищит где-то