.
а вот девчонки зарыдали в полную мощь, заходясь в натуральной истерике. Элла за компанию, а Эльма – прекрасно осознавая, что я не шучу ни капли.
– Уйдите с глаз моих долой, – глухо попросил бог, закрыв лицо аж четырьмя из шести ладоней, – Госпожа Аддамс? Останьтесь.
Никогда еще я не выполнял чужие просьбы с таким удовольствием.
С Элли, конечно же, возникли проблемы. Причинить призраку боль было вполне возможно, только вот это означало повредить его энергетическую структуру, а я находил подобное неприемлемым. Если у воющей как белуга Эльмы поротая задница будет восстанавливаться сама по себе, то вот у её напарницы процесс будет контролироваться ей самой, что нивелирует всю эффективность процедуры. Впрочем, мой изощренный и уставший ум вывернулся, наградив полупрозрачную девочку еще тремя обязательными курсами материалов, что та будет изучать помимо текущей нагрузки. В домашних условиях. Конечно, учить они будут обе, куда ж Эльма-то денется, но пока Элла, виновато висящая над подругой, лежащей ничком на кровати и держащейся за задницу, смотрит на нее с отчетливо выраженной завистью.
– Вы две дуры! – отпечатал я, дождавшись, когда вопли в подушку стали умеренной громкости, – Куда вы полезли? И главное – зачем? Один простой вопрос – за-чем?
– Ты сам говориииил, что она опааааасная! – упрямо проныла Эльма, показав из подушки мокрую щеку и опухший глаз.
– И?! – мой вопль заметался по дому как испуганный филин, – Для города! Для го-ро-да, дурища ты мелкая! Не для нас! Наши шансы на выживание только уменьшились из-за вашего… перфоманса!
На самом деле, я злился именно из-за того, что молодые балбески «засветили» себя по полной перед этой длинной дрянью. То, что у Авроры в загашнике была какая-то мерзость, я был уверен на три сотни процентов, но шанс, что в будущем не пострадает школа или хотя бы девчонки, был очень даже высок. Сейчас, после того как они чуть не сделали кесарево этой боязливой заразе… всё стало куда сложнее и опаснее.
– Дуры! – громыхнул я напоследок, скрываясь в собственной спальне. Необходимо восстановить силы.
Вечером того же дня я, не выспавшийся и по-прежнему злой, без всякой радости подходил к дверям механической мастерской под простеньким названием «Железяка». Дефицит сей живительной эмоции стремительно прогрессировал, так как задолго до того, как я увидел гостеприимно закрытые ворота мастерской, мной были услышаны рабочие матюги одной обитающей внутри особы, видеться с которой не хотелось категорически.
– О, Волди, привет, – поздоровался я с сидящим у мастерской котом. Рыже-белый, худой, со свалявшейся длинной шерстью и с вечно депрессивным выражением на морде, кот был необыкновенно разумен. Настолько, что вполне достоверно изобразил махание рукой, используя для этого переднюю лапу. Остановившись около него, я доверительно добавил, – Ты, это, забегай если шо. Девчонки рады всегда. Только без хозяйки. Ну и намекни, что пожрать любишь, организуем тебе запас…
Уши животного встали бодрым