Круглосуточный книжный мистера Пенумбры. Робин Слоун
колокольчик над дверью, и не успевает он стихнуть, как мистер Тиндэлл орет, задыхаясь:
– Кингслейк! Мне нужен Кингслейк!
Он опускает руки (он что же, правда мчался по улице, схватившись за голову?) и шлепает ладонями по стойке. И потом еще раз, будто сообщает, что на мне горит рубаха, и удивлен, почему я не бросаюсь тушить:
– Кингслейк! Скорей!
База данных в макинтоше содержит и нормальные книжки, и Дальнеполочный фонд. Последний не отсортирован ни по заглавиям, ни по темам (есть ли у них вообще темы?), так что без помощи компьютера не обойтись. Вот я набью K-И-Н-Г-С-Л-Е-Й-К, и Мак медленно загудит – Тиндэлл переминается с носков на пятки, – потом звякнет и выдаст таинственный ответ. Не «Биографии», не «История», не «Научная фантастика и фэнтези», а «3-13». Это значит Дальнеполочный фонд, третий ряд, полка 13, карабкаться до которой всего лишь три метра.
– О, слава богу, благодарю, да, слава богу, – воскликнет Тиндэлл заполошно. – Вот моя книга.
Он вынет невесть откуда, видимо, из штанов, огромный том: возвращает, в обмен на Кингслейка.
– …а вот карточка.
И подвинет ко мне по столу зеленоватую ламинированную карточку с тем же символом, что украшает витрину. На карточке будет загадочный код, крепко оттиснутый в плотной бумаге, который я перепишу. У Тиндэлла будет, как всегда, счастливый номер 6WNJHY. Списывая, я дважды опечатаюсь.
Закончив возиться со стремянкой, я замотаю Кингслейка в коричневую бумагу. Попробую завести светский треп:
– Как ваши дела, мистер Тиндэлл?
– О, отлично, теперь получше, – выдохнет он, дрожащими руками сгребая сверток. – Продвигаюсь, понемногу, постепенно, конечно! Festina lente, благодарю, благодарю!
Вновь звякнет колокольчик, и Тиндэлл поспешно выскочит прочь. На часах – три ночи.
Может, это книжный клуб? Как в него вступают? А платят ли?
Вот такие вопросы я себе задаю, сидя в одиночестве, когда уйдет Тиндэлл, или Лапен, или Федоров. Тиндэлл, пожалуй, самый странный, но вообще все они довольно чудные: все седеющие, рассеянные, как будто из какого-то другого времени или места. Никаких айфонов. Никаких упоминаний о событиях поп-культуры, да и вообще о чем-либо, кроме книг. Для меня все эти люди, конечно, одна компания, хотя они вполне могут вообще не знать друг о друге. Приходят они поодиночке, и никто и слова не скажет ни о чем, кроме очередного объекта своего сию минутного исступленного вожделения.
Что в их книгах, я не знаю, и это незнание – часть моих обязанностей. В тот день, когда я устроился на работу, пройдя стремяночный тест, Пенумбра зашел за стойку, пристально посмотрел на меня своими синими глазами и сказал:
– На этой работе есть три правила, очень строгих. Не спешите с ними соглашаться. Продавцы в этом магазине следуют им уже почти столетие, и я не позволю их нарушить. Первое: вы всегда должны быть здесь с десяти вечера до шести