Янтарный свет: …Имеет…. Сергей Вишневский
неба упали. Это мы, люди, их такими сделали.
– Все всё прекрасно понимают, – продолжил Цэк. – Но ты прекрасно знаешь, что это политика. Большая власть – это жернова. А одаренный этот – всего лишь зернышко. Перемололо и крутится дальше. Человека сломало, а церковь будет функционировать. Молитвы в церквях так же будут читать. Так же будут почитать Единого.
– А когда придёт беда? Что тогда?
Цэк остановился, положил руку на плечо подчиненного и наполнил её светом.
– Ничего не будет. Так же будут умирать. Мы так же будем нестись туда сломя голову и пытаться спасти хоть кого-то. Все будет так, как было раньше… почти.
Клирик скосил взгляд на руку. Рукав был задран, и помимо кулака на запястье, светом сиял знак инквизиции. Не обычный, а обрамленный перьями. Такой ставили тайным служащим инквизиции.
Снек переменился в лице, поняв, чего стоило Цэку замять дело и остановить травлю Янтарного ордена. Его перепуганные глаза уставились на главу ордена.
– Что с орденом? – тихо прошептал он.
– Всё хорошо, – одними губами ответил Цэк. – Ордена больше нет.
– Снек! Сукин ты сын! – заревел Гош, ввалившись в таверну. – Где этот сраный святоша?!!
Он строго оглядел зал, и заметив того за столом, вместе с Руди, рванул к нему. Подскочив к ним, он схватил кувшин и залпом опустошил его, после чего с грохотом влепил им по столу.
– ВИДЕЛ?!! – спросил он.
– Что? – мрачно взглянув на друга, спросил он.
– Рожу дознавателя видел?
– Ко мне он пришел уже нормальным, – ответил клирик. – Горбинка на носу и всё. Да и то я думал, она там всегда была.
– Не-е-е-ет, – протянул паладин. – Нос у него прямой… был когда-то.
Он уселся за стол и громогласно рявкнул:
– Пива давай! Старшую кружку!
Он оглядел Руди и Снека и спросил:
– Остальных уже отпустили?
– Да. Ари и Нами наверху, в комнате.
– Молодежь, – хмыкнул паладин и огляделся, выглядывая разносчицу или трактирщика. – Мне пиво принесут сегодня, или мне окно столом помыть?!!
– Сейчас будет, господин, – раздался крик с кухни. – Холодное, столичное!
– Мы Ари часа два пытались в норму привести, – ответил клирик. – Ему переломали пальцы, переносицу и челюсть. Ребра не считал, но грудь ходуном ходит. Денек, максимум два, и он отправился бы к Единому.
– А его-то за что? – тут же позабыл о пиве Гош.
– Не знаю, но следствия толком не было. За нас уже всё решили. Думаю, что Ари… он не должен был пережить следствия.
– А Нами?
– И Нами тоже, но тьма… Чертовски сильная тьма, прости Единый, не дала им даже прикоснуться к ней. Они до сих пор пытаются очистить крыло подземелья от её силы. Как только они попытались на неё надавить, то она устроила чудовищный прорыв тьмы.
Паладин мрачно взглянул на Руди.
– А ты?
– А мне должны семьдесят серебряников и пять золотых, – ответил Руди. – Три миски и подготовленные камешки