S-T-I-K-S. Стражи дорог. О.Шеллина (shellina)
отвода глаз? Хороший ход, только, чувак, ты же прямо сейчас палишься…
Грубер видел летящий в него кулак, и он мог бы даже отклониться, вот только он не стал этого делать. Возбуждение, которое не покидало его с той самой секунды, как они вошли в этот стаб, требовало выхода и в обычной трактирной драке он этот самый выход и увидел. В последний момент Грубер отклонился, и кулак прошелся по скуле, вскользь, хотя Онегин явно хотел попасть в переносицу. Второй раз ударить себя Грубер не позволил. Его удар был более удачным, и бил Грубер под челюсть, чтобы уж наверняка. Онегин лязгнул зубами и начал заваливаться на пол. А Грубер внезапно испытал жуткое разочарование, схватив Онегина за шиворот, не давая тому свалиться на пол, он повернулся к сидящем за столом приятелям этого неудачника, который даже драку нормальную выдержать не сумел, и заорал.
– Ну что сидите? Что, совсем никто не настучать мне по башне, чтобы со мной за это чучело рассчитаться? – и он швырнул уплывшего Онегина на лавку перед столом.
Двое из сидевшей пятерки вскочили, Михалыч покачал головой и все-таки начал выбираться из-за стойки, дверь в бар распахнулась, и в зал вошла девушка, словно сошедшая с обложки романа конца девятнадцатого века: огромные голубые глаза на кукольном личике, длинная прямая юбка, под горло застегнутая белая блуза и выбивающиеся из-под шляпки белокурые волосы. Все это произошло одновременно, и невольные зрители не знали, куда им смотреть, потому что каждое зрелище привлекало внимание. Тем временем картинки начали соединяться, потому что девушка, остановившись на мгновение, направилась прямо к Груберу, так же, как и вышедший наконец из-за стойки Михалыч.
– Так, побаловались и будет, – кваз грозным взглядом осмотрел всех участников конфликта. – Онегин, еще раз затеешь бучу в моем баре, больше сюда не войдешь, понял? А теперь встали все дружно и бегом на выход, – команда рейдеров непонимающе смотрела на хозяина и не могла понять, что же они такого сделали, что так разозлило обычно спокойного как удав кваза. – Быстро съе…! – рявкнул Михалыч, и тут раздался мелодичный, но, как показалось многим, бедный на эмоции женский голос.
– Во что вы вляпались? Не смотри на меня бараньими глазами, Снегирь, лучше отвечай по-хорошему. Что вообще на Грубера нашло? А ты почему такой пьяный?
Снегирь попытался сконцентрировать взгляд на стоящей перед ним блондинке.
– О, явилась. А мы… хрен знает. Может в этих пещерах грибы забористее тех, что наверху. А еще я тень не отбрасывал, представляешь?
– Нет, не представляю, – Зина нахмурилась и сложила руки на гуди. – Вы догадались комнату снять? Отлично, тогда пошли туда и будем думать, – и она, подойдя к столу, где все еще стоял Грубер, явно пребывающий на взводе, схватила его за шиворот и не слишком напрягаясь потащила в ту сторону, куда ей указал кваз, бросивший ключ с номером, который она ловко поймала незанятой Груьером рукой. Снегирь поплелся за ними, и даже не заметил, как следом, всхлипнув, поплелась вырванная Грубером из лап Онегина девушка.
Как