Международное и национальное право. Теория, история, современность. Сборник научных статей и учебно-методических материалов. Коллектив авторов
и т. п., находились в непримиримом противоречии с сильной централизованной властью в лице императора и состоявших при нем бюрократических учреждений, а главное – сохранялось крепостное право, абсолютно не совместимое с прокламируемыми свободами[21].
Действительно, Конституция Н. Н. Новосильцева оказалась более сословной, продворянской, просамодержавной, чем проект Сперанского[22]. Она защищала прерогативы сильной самодержавной власти в ущерб принципам демократии, что сказалось на порядке формирования представительных учреждений, мере их контроля над исполнительной властью, правах сословий. Тем не менее проект Н. Н. Новосильцева вполне достойно представляет русский конституционализм. В нем хорошо учтены такие особенности России, как отсутствие массовой политической культуры, сильная централизованная государственная власть, пестрый этнический состав населения. Впервые в истории отечественного конституционализма этот проект поставил проблему федеративного устройства государства, в том числе и по этническому признаку.
Получив в свое распоряжение довольно умеренный вариант конституции, Александр I не только не принял мер для его осуществления, но и не ознакомил правительственные круги ни с ним, ни с подготовленными в 1820 г. двумя манифестами, которые должны были быть объявлены в момент провозглашения Государственной уставной грамоты (о введении ее в действие, в котором основное внимание уделялось доказательству того, что это является не введением новых порядков, а совершенствованием существующих, и о уничтожении польской Конституции 1815 г. и превращении Царства Польского в наместничество Российской империи[23]). Общественность также оставалась в неведении[24]. Сведения о конституции Новосильцева просочились в зарубежную печать лишь во время польского восстания 1830 г.[25] Восставшие поляки обнаружили проект в бумагах Новосильцева в Варшаве и отпечатали его тиражом в 2 тыс. экземпляров[26]. Из них 1578 экземпляров после подавления восстания наместник Польши И. Ф. Паскевич доставил Николаю I. По распоряжению последнего они были сожжены на территории московского Кремля[27]. Отдавая распоряжение сжечь проект конституции, Николай I сказал: «На 100 человек наших молодых офицеров 90 прочтут, не поймут или презреют, но 10 оставят в памяти, обсудят и, главное, не забудут. Это пуще всего меня беспокоит».
Правительственный конституционализм начала XIX в. состоял преимущественно из проектов, следуя которым Россия могла продвинуться от самодержавия к правовому государству. Вместе с тем важным событием, на практике приближавшей конституционализм, стало учреждение Государственного совета. Отсутствие социальных предпосылок для конституционализма в виде развитого гражданского общества, с одной стороны,
См.: Скрипилев Е. А. Государственная уставная грамота Российской империи // Советское государство и право. 1980. № 7. С. 108.
Гоголевский А. В. Русский либеральный конституционализм. С. 13.
Аскенази Ш. Царство Польское. 1815–1830. М., 1915. С. 61–68.
Правда, исследователи именно с намеченными Государственной уставной грамотой преобразованиями административно-территориального деления связывают деятельность генерал-губернатора А. Д. Балашова. – См.: Балашов А. Д. Начальные основания для приспособления управления губернского в Рязани к общему ходу дел ныне вводимому // Материалы, собранные для высочайше утвержденной комиссии о преобразовании губернских и уездных учреждений. Отд. адм. Ч. I. СПб., 1870; Акульшин П. В. Балашёв Александр Дмитриевич // Отечественная история: Энциклопедия. Т. 1. М., 1994. С. 151–152.
Гоголевский А. В. Русский либеральный конституционализм. С. 13. // Хотя в отечественной историографии высказываются предположения о том, что ряд положений Государственной уставной грамоты нашёл отражение в проекте Конституции Н. М. Муравьёва; что продолжением работы над Государственной уставной грамотой был «Органический регламент», который исследователи рассматривают или как третью редакцию документа (А. В. Предтеченский), или как часть комплекса подзаконных актов, направленных на конкретизацию положений Грамоты (С. В. Мироненко). – См.: Государственная уставная грамота Российской империи. Берлин, 1903; Вернадский Г. В. Государственная уставная грамота Российской империи 1820 г.: Историко-юридический очерк. Прага, 1925; Предтеченский А. В. Очерки общественно-политической истории России первой четверти XIX в. М.; Л., 1957; Парусов А. И. Государственная уставная грамота 1820 г. // Ученые записки Горьковского университета. 1964. Вып. 7; Скрипилев Е. А. Государственная уставная грамота Российской империи // Советское государство и право. 1980. № 7; Минаева Н. В. Правительственный конституционализм и передовое общественное мнение России в начале XIX в. Саратов, 1982; Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. М., 1989.
В соответствии с изданным в 1831 г. документом текст Государственной уставной грамоты Российской империи опубликовал в 1837 г. английский публицист Р. Уркварт, а позднее в «Историческом сборнике Вольной русской типографии» (Лондон, 1861. Кн. 2) – А. И. Герцен.
См.: Kutrzeha S. Historia ustroju Polski w zarysie. T. 3. Cz. 1. Warszawa, 1920.