Изгнанник. Алексей Бецкий
душе? Не испугается ли? Даже если так, Стильбен не стал бы его порицать. Он сам испугался по-настоящему всего один раз в жизни… Тогда, в Доминикане, 4 года назад…
Его, раньше сидевшего в тылу и готовившего новобранцев, отправили в горячую точку – в Доминикану. Они высадились с морпехами недалеко от городка Айна. В штабе четко поставили задачу – перебраться через ближайшую речку и пройти через лес, дабы занять стратегически важную деревню.
Стояла невыносимая жара, хотя было всего 11 часов утра. Пробираться через лесные дерби было чрезвычайно трудно: высокая трава и широкие листья местных растений путались под ногами, ветви деревьев били по лицу и плечам. А услышанные от служивших здесь уже давно рассказы об ядовитых змеях, пауках и прочей живности постоянно всплывали в сознании, не давая спокойно идти, принуждая постоянно осматривать ствол каждого дерева, каждый куст, любую ветку.
Только к часу дня вышли к деревне. Никого, будто все вымерли: пустые дома, кинутые хозяйственные постройки. Тем легче. Стильбен отдал приказ своему отряду в 30 человек рассредоточиться по населенному пункту и ждать дальнейших приказаний.
Несмотря на опасения, вызванные исчезновением местных, солнце и жара сыграли свою роль и уже через полчаса половина отряда, в том числе и Стильбен, мирно дремала в тени домов. Остальные солдаты не спали, но утратив всякую бдительность, переговаривались между собой.
Вдруг откуда-то из леса ударил пулемет. К нему подключилось несколько автоматов. Заспанные солдаты выбегали из домов в поисках стрелявших и тут же падали, сраженные свинцом. Еще через мгновение на центральную улицу полетели гранаты. Солдату, находившемуся рядом со Стильбеном, оторвало руку и теплая кровь брызнула на лицо полковника. Боец в агонии закричал, зажимая рукой рану и обрубок кости, торчавший из его плеча. Куски мяса отрывались и падали на землю, кровь брызгами била сквозь пальцы несчастного.
И тогда, единственный раз в жизни, Стильбен испытал настоящий, животный страх. Он кинулся прочь из этой деревни, оставляя позади крики агонии раненных, взрывы, стрельбу…
В штаб он вбежал в слезах, захлебываясь в собственных рыданиях. Его пытались привести в чувства, но безуспешно: он что-то кричал как сумасшедший, его трясло в страшных судорогах, он постоянно указывал пальцем в сторону леса и повторял «Там… Они… Туда… Не надо…».
Вскоре его вернули обратно в Америку. Стильбен с отвращением вспоминал тот день. Тогда он дал себе клятву: никогда он не даст волю эмоциям, никогда он не покажет свои чувства, он будет тверд и холоден…
Полковник тряхнул головой. Не время вспоминать, не сейчас. А лучшее вообще это забыть, отпустить. Сейчас важно думать о Томасе, о полете, о миссии. Как раз проснулся Маккарти.
– Доброе утро, полковник!
– Доброе.
– Мы вчера успели закончить?
– Да.
– Вы выглядите уставшим, вам стоит поспать.
– Отправим Томаса, тогда вдоволь высплюсь, обещаю.
– Отличное