Группа крови здравого смысла. Камиль Нурахметов
туфель. Андрей выхватил слово «демонстрация» и стал его крутить во все стороны, он остановился на варианте «Демон» страция…, прострация…, кастрация…, демон…». Азарт выбросил мысли, навевающие унынье и поставил глаза на бутылку виски в угловом серванте.
«Не-а…, виски потом…, после победы!»
Стук притих, посетительница ступила на ковер в центре приемной и звуки ее присутствия стерлись мягкостью чужого покрытия. Дверь быстро отворилась, и бесцветная молния ударила где-то рядом, оглушая воздух за окнами.
– Дай мне выпить, Чебурашка! – бросила Лиза, не поздоровавшись, и плюхнулась в кожаный диван.
Самолет ее тела добрался до станции необходимой дозаправки.
– Не могу, я занят! – бросил Андрей, перелистывая десятую страницу Драфт Контракта.
– Занят? Уже ночь, сколько можно работать? Ты такой скучный. От работы кони дохнут… Дай выпить, хомячок!
– Не кони дохнут, а те, кто на конях!
– А…, это ты про Скуратовского и его лошадку? Ты слышал, что его Егоза с секретарем уже коняшку-то продали… Вот суки, а! Не успел хозяин сломать себе башку и покинуть этот гребаный мирок, как они уже на этом заработали. Говорят, когда покупатель увидел документы на лошадку, сразу предложил полтора желтых. Егоза стала орать, что он издевается, что конь единственный в мире и попросила 3 желтых, он дал 2. Во, уроды! Дай выпить, мужчина! – скороговоркой выдала Лиза, сняла туфли на высоких мокрых каблуках и забралась на диван с ногами, специально демонстрируя черные узоры широких резинок и отрезки голых ног возле края кожаной мини юбки.
– Я занят! – сухо бросил Андрей, в пятый раз бессмысленно вычитывая одиннадцатую страницу контракта.
– Занят, занят… Невежливый ты какой-то. Короче, Андрэ, я по делу пришла. Оторвись и послушай!
Лиза открыла угловой сервант, достала черную бутылку «Купалини» и широкий фужер, похожий на стеклянное ведро для золотого песка.
– Излагай…
– Анципович меня слушал сегодня. Слушал холодно, невнимательно, делал замечания. Затем его кукла шепнула ему, чей я друг и этот старый козлище сразу переменился. Нашел берега и пошел расхваливать меня на все лады…
– Друг…, а чей это ты друг? – спросил Андрей, не отрываясь от бумаг.
– Ну чей, чей…, твой, чей же еще! – возмутилась Лиза. – Как это Большая Медведица и без Медведя, это же нонсенс!
– Прости…, это что ты сейчас сказала?
– Это нонсенс! – ответила Лиза и влила в себя коньяк, причмокнув губами и закрыв глаза.
– А, нонсенс, ну и что дальше?
– А то и дальше, Анципович, старая сволочь, сразу, как-то поменялся, воспарил на лице и задал вопрос, есть ли деньги на съемку клипа…, ну там, где я буду петь, и есть ли деньги на выпуск первого альбома, который его свора мне напишет? Представляешь? Я буду сниматься почти голой на шелковых простынях в связках роз и орхидей, меня будут засыпать хризантемами и обливать теплой водой с позолоченными