Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин. Валерий Большаков
здоровы.
Да, из его пилотов никто не пострадал, но и Хользунов ему не чужой, однополчанин все-таки.
А с Батовым что?
Вот, и морщишь лицо…
Григорий неожиданно подумал, а что же с ним самим случилось в тот «роковой» день, 5 марта?
Не здесь, а там?
Может, тамошний Быков и не почувствовал ничего при этом… как бишь его… ментальном переносе?
Добил пиндосовский «Тандерболт», да и повернул к Широкино?
Или, как говорится, скоропостижно?.. Душа-то отлетела… Вернее, перелетела.
На новое ПМЖ.
Или теперь две одинаковые души сосуществуют в мироздании, разделенные семидесятью годами?
Сейчас ты договоришься, усмехнулся Быков.
Уже о переселении душ речь пошла. А еще атеист! Не стыдно?
Пропесочить бы тебя на партсобрании, выбить всю дурь из головы…
Впереди, за бесконечной кудрявостью леса, Григорий заметил давнишнюю звонницу, их единственный ориентир.
Сама церковь лежала в руинах – то ли бомба угодила, то ли рьяные безбожники снесли, – а башня колокольни стояла несокрушимо.
Ободранная, с оголенной кирпичной кладкой, она неприятно напоминала освежеванное тело.
Ну, хоть с курса не сбились…
Самолеты с «пятеркой» и «семеркой» на борту по-прежнему летели левее.
Микоян с Котовым обошли звонницу со своей стороны, Быков – со своей.
Лес впереди на секундочку расступился, открывая широкую дорогу с полуторкой, торчавшей поперек ямистой «проезжей части».
К грузовику была прицеплена повозка-рама, с которой задирала тонкий ствол зенитная 25-мм пушка образца 1940 года.
Вокруг нее суетились непонятные личности в штатском.
Все это очень быстро ушло из поля зрения, а в следующее мгновенье перед «Яком» вспухли дымные клубы разрывов. Самолет вздрогнул – осколки порвали обшивку крыла, пробили капот, чиркнули по фонарю, оставляя белесую борозду.
– Твою медь!
Быков резко вывел истребитель из-под огня и заложил вираж.
– Внимание, группа! Обстрелян неизвестными зенитчиками!
Описав круг, «Як» вышел на неведомых стрелков со стороны солнца.
Нос самолета наклонился в крутом пике, еще немного… Пикирование стало пологим, и Григорий вмял пальцем гашетку.
«Як» сотрясся от очередей.
Снаряды и пули прошили полуторку от заднего борта до кабины – щепки, жестянки, осколки так и брызнули.
Двоих или троих зенитчиков порвало, а прочие порскнули в стороны.
«Колорад» поднял свой самолет выше, пропуская седьмой и пятый номера.
Микоян с Котовым добавили, изрешетив кабину полуторки.
– Может, это партизаны? – засомневался Орехов.
– А им что, повылазило? – откликнулся Кот. – Красных звезд не видно?
– Разберемся, – буркнул Быков. – Уходим.
…– Вторая эскадрилья – по самолетам! Первая и четвертая – ожидать в готовности!
Моторы ревели, не переставая.
Одни истребители взлетали, другие давно уж были в небе, помогая пехоте удерживать линию