Шарм. Трейси Вульф
она меня, и в ее тоне слышится отвращение: – Я же здесь, рядом.
Я еще никогда не видел, чтобы человек, не имеющий сверхъестественных способностей, был таким надоедливым.
Я стискиваю зубы, чтобы не вонзить их в нее – и совсем не для того, чтобы сделать ей приятное. Я еще никогда никого не убивал, выпивая всю кровь, но ведь все когда-нибудь случается в первый раз. И сейчас Грейс Фостер кажется мне отличной кандидаткой для того, чтобы начать.
Разумеется, если я сделаю это, мне придется остаться заточенным здесь навсегда, но это мне не в новинку. Ведь большую часть жизни я провел в заточении. По крайней мере, тогда здесь снова станет тихо.
– В следующий раз я не стану мешать этому дракону сожрать тебя. – Я поворачиваюсь, пытаясь определить, какой ущерб нанесло комнате это чертово летающее чудище. Но что бы там ни говорилось в безумных байках о сверхъестественных существах, вампиры не обладают способностью поворачивать голову на 180 градусов.
А жаль. Сейчас такая способность была бы очень кстати, ведь я как-никак не могу посмотреть на себя в зеркало. Но мне доводилось бывать и в худших переделках, и я всегда справлялся. Так почему сейчас должно быть иначе?
– Что ты делаешь? – опять спрашивает Грейс – на сей раз с нормальным количеством децибел. Слава богу.
Может быть, поэтому я говорю ей правду:
– Дракон обжег меня.
– Что? – потрясенно выдыхает она. – Дай я посмотрю.
– Это необязат…
– Не тебе говорить мне, что обязательно, а что – нет, – отвечает она, схватив меня за плечи прежде, чем я успеваю договорить.
Я так удивлен, что не противлюсь, когда она поворачивает меня, как виниловый диск на моем любимом проигрывателе.
– О боже!
Она опять вопит. Честное слово, когда она не говорит нормально, она неизменно вопит так, что это причиняет мне боль.
Это чудо, что Джексон терпит такое.
Хотя, если у тебя есть кто-то, кому ты небезразличен настолько, чтобы поднимать такой шум, это, вероятно, облегчает боль в барабанных перепонках. Не говоря уже обо всех остальных видах боли.
– Это сделал с тобой дракон? – спрашивает она так громко, что у меня болят уши.
На сей раз я не сдерживаюсь и морщусь – может быть, теперь она наконец сообразит, что к чему, и умерит количество децибел – и одновременно отодвигаюсь в сторону.
– Определенно это сделал не я сам.
– Да, конечно, но мне казалось, что на вампирах все заживает быстро, разве нет? Разве это не один из плюсов вашего вида?
– Если честно, в нем вообщем нет минусов, – ухмыляюсь я.
Теперь я стою лицом к зеркалу, и, хотя я не могу видеть в нем собственное отражение, зато вижу, как она картинно закатывает глаза:
– Ладно, понятно. Наверное, так оно и есть. Но ты не ответил на мой вопрос. Разве среди твоих особых способностей нет такой, которая позволила бы избавиться от большей части этих ожогов?
– Я вампир,