Разведчик. Заброшенный в 43-й. Юрий Корчевский
три. После куста землю перед собой не забывайте руками проверять. Да не мне тебя учить, напоминаю просто. Ну ни пуха ни пера!
– К черту!
Ну и порядки в разведке! Старшина офицера к черту посылает.
Группа перебралась через бруствер и поползла по «нейтралке».
Игорь полз за Сергеем, периодически упираясь в его сапоги, когда тот замирал. Как старшина путь находит? Не видно же ничего!
Когда загоралась ракета, все замирали, поскольку человеческий глаз так устроен, что в первую очередь он видит то, что движется.
Старшина полз первым. После куста, о котором говорил Терехин, разведчики стали передвигаться медленнее. Сбиться в темноте с разминированного прохода – раз плюнуть. А подорвешься – немцы всю группу накроют из минометов.
Сколько метров они так проползли, непонятно. Как определишь, если весь путь на пузе проделан?
И тут раздался шепоток старшины:
– Давайте…
Старшина добрался до колючей проволоки, приподнял ее рукой, чтобы парни проползли, и разведчики осторожно, вжимаясь в землю, один за другим миновали колючку. Еще немного продвинулись вперед.
Со стороны немецкой траншеи доносились голоса, потом табачным дымкой потянуло. Говорили негромко, да и далековато.
Игорь сильно не вслушивался, разбирал только отдельные слова – вроде бы о доме речь шла. А о чем еще солдатам на войне говорить?
Потом голоса удалились в сторону. Часовые?
Старшина махнул рукой – вперед.
Они подобрались к самому брустверу и затаились, обращаясь в слух – вдруг в траншее часовой придремал или мечтает? Но табаком не пахло, и шорохов слышно не было.
– Вперед, через траншею, – прошептал старшина.
Первым перемахнул Самохин, за ним Сергей, потом – Игорь. Замыкающим пошел старшина.
Перепрыгнув траншею, они попадали на землю и поползли – надо было как можно скорее удалиться от траншеи. По пути едва не наткнулись на груду пустых консервных банок. Видимо, солдаты выбрасывали в одно место, а потом банки привязывали к колючей проволоке. Заденешь такое заграждение – жестяного шума будет много. Вокруг тихо, два часа ночи, самый глубокий сон. Бодрствуют только часовые, но они остались позади, в траншее.
– Встаем, идем быстро и смотрим под ноги, – приказал старшина.
Они поднялись и прошли гуськом. Впереди Самохин, за ним старшина, затем – Колтунов и замыкающим – Игорь.
Минут через десять залегли, и старшина прошептал:
– Недалеко второй ряд траншей должен быть.
На удалении двухсот-трехсот метров от первой линии немцы всегда оборудовали вторую, а зачастую – и третью линию обороны.
Траншея на самом деле была. Ракеты отсюда не пускали, но часовой был. Однако, надеясь на первую линию обороны, службу свою он нес небрежно – курил, демаскируя себя запахом табачного дыма, и расхаживал по траншее. Вот по запаху дыма его и засекли.
Выждав, пока он удалится, повернет за изгиб траншеи, разведчики перемахнули через нее. Первое время они еще ползли, но потом встали.
– Судя