Бунтарка и Хозяин Стужи. Валерия Чернованова
грозя обрушиться на меня лицами гостей. Я едва успела вцепиться в край стола слабеющими пальцами, когда услышала окрик Стеллы:
– Ливия, ну что такое?
И следом голос Душана:
– Мама, ты что, не видишь? Лив стало дурно. Я провожу ее на свежий воздух.
Не надо меня никуда провожать! Хотела сказать это вслух, но язык неожиданно превратился в желе, и как-то разом стало отчаянно страшно. Хотелось закричать «Помогите!», но я бы рухнула на пол, если бы Душан не подхватил меня и не повел прочь с праздника. В другой ситуации я была бы счастлива сбежать, но сейчас готова была на все, чтобы остаться, только чтобы не уходить с ним в таком состоянии.
Куда он меня ведет?
Вскоре и это стало неважным, я напоминала себе мешок с трухой, который просто переставляет ноги, потому что привык. Мысли плавали в тумане, и где-то в том же тумане плавала реальность. Обрывками знакомых картин мелькали перед глазами лестница, коридоры и, наконец, дверь моей спальни.
«Не хочу!» – вспышкой мелькнула в сознании яркая мысль. Мелькнула и погасла, растворившись в зыбком полузабытье.
Душан пинком ноги открыл дверь, втащил меня в комнату и швырнул на кровать.
– Фух, переборщил немного, кажется, – пробормотал он и куда-то исчез.
Сквозь туманный флер я услышала, как щелкнул замок. Миг – и надо мной снова склонился братец. Побрызгал в лицо водичкой из графина, который всегда стоял у меня на тумбочке.
– Ничего, сейчас пройдет. Просто немного не рассчитал с зельем… Ну и потом, откуда я знал, сколько в салат лить? Она-то мне о вине говорила.
Лить в салат? В вино? О чем он вообще?
А Душан как ни в чем не бывало уселся на мою постель и принялся стягивать обувь.
– Знаешь, Лив… вела бы ты себя по-человечески, по-доброму, и не пришлось бы с тобой так поступать. Ну что тебе стоило уступить, а?
– Даже сквозь затуманенное непонятно чем сознание до меня стало доходить. Во-первых, не «непонятно чем», а какой-то дрянью, которую Душан умудрился налить в салат. А во-вторых, я сейчас лежу перед ним совершенно беспомощная, даже магии своей не чувствую! Совсем!
– Но что прошло, того уж не вернешь, – философски заметил этот маньяк. – Так что подарок свой на именины я все равно получу. Хоть так… сейчас, только немного в себя придешь. С бревном неохота как-то…
В подтверждение своих слов он стянул камзол и стал расстегивать рубашку, а у меня потемнело в глазах. Правда, на сей раз от ярости, пусть она была слабенькой, как тлеющее во мне, сопротивляющееся влитой в меня мерзости сознание. Именно оно и подсказало, что сейчас, пока я в таком состоянии, ничего не сделаю. Значит, надо тянуть время – до того, как «немного приду в себя». Может, и магия вернется хотя бы частично.
– Как… ты это провернул? – спросила слабым голосом. – Салаты же для всех резались.
А я не видела больше никого, кто из-за стола падал.
– То-то и оно, – насмешливо произнес Душан. – Я в салат только с одной помеченной стороны вливал, чтобы сразу тебе в тарелку положить,