Гор. История любви. Мэри Джей
его аромата.
– Я… – повернулась я к нему и постаралась начать строить предложение
Это последнее что я помню.
Глава 2
Гор
– Господин Гурамов, к Вам Гиоргий Амиранович, – отчиталась помощница отца
– Отец, – вошел я, не дожидаясь ответа.
Он встал из-за своего массивного стола, который подарил я несколько лет назад, и крепко обнял меня. Стол был из секвойи, как то мне подвернулась фура с черного рынка, там были товары на миллионы, и увидев этот стол я сразу представил за ним своего отца – Амирани Гурамова Бековича.
– Сын? Какими судьбами? Ты столько лет избегал этот город и вдруг решил вернуться даже не предупредив. Присаживайся.
Он жестом указал мне на кресло.
– Новости отец, они заставили меня прилететь сюда со скоростью частного самолета, который почему-то был занят моим братом и его женой, с каких это пор они занимают его не по рабочим делам?
– Сбавь обороты, Гиоргий, Давид и София полетели на отдых, я сам распорядился на счет самолета, – отец протянулся к чашке чая.
Как и все в этом кабинете, чашка тоже не была обременена простотой, это английский фарфор 20-ого века. Я глазами проследил за чашкой, вспоминая день, когда отец приобрел его на аукционе. Тогда мне было всего 14. Это был мой первый большой выход в свет, тогда я и понял, что жизнь отца и мероприятия подобного рода не для меня. Моя бабочка жутко давила мою уже не мало накаченную шею. Правда это мне не помешало, и у меня был отменный секс с одной из официанток в кабинете с антикварными картинами, которые я чудом не заляпал, но это не поменяло ситуацию. Я еще тогда выглядел на все 18, был слишком крупный для своих лет. Мои представления о светской жизни навсегда были испорчены и с того самого вечера я стал избегать подобные места, где принято надевать смокинг и петушиться перед другими выставляя свое богатство на показ. Я точно не знаю в кого я такой, но мне нравилась простая жизнь, обычные джинсы и кроссовки, правда их у меня не было, самые обычные кроссовки моего гардероба были из лимитированной коллекции Adidas. Но я всегда стремился к улице, обычной одежде и простой жизни обычного подростка.
На мизинце у отца сверкал наш семейный перстень Гурамовых. Гурамовы российско-грузинский княжеский род. Испокон веков мы носили эти перстни, продолжая традиции нашего рода. У меня его не было, потому что я не подчинялся отцу, как это делали мои братья, я пошел своей дорогой, кривой и тернистой, что и разозлило моего отца. Теперь у нас такие натянутые отношения.
– Если бы ты хоть иногда бывал дома, ты был бы в курсе происходящего! –продолжил отчитывать меня отец
Амирани Бекович был самым жестким из всех, кого я знал. Я сам себя считал жестким, но он превзошел всех, даже моего дедушку, который славился своей жесткостью. Гены штука серьезная, как бы ты не пытался отдалиться от своих корней, они все равно в тебе. Княжеская кровь в перемешку с улицой слепили из меня жуткого человека, на которого порой смотря утром в зеркало я не узнавал