В каждом доме война. Владимир Аполлонович Владыкин
из посёлка Новый, – простодушно ответила Нина.
– Не-а, о таком и не слыхала, значит, издалека?
– Да что вы, почти рядом, всего часа за два можно дойти к вам, – сказала Анфиса и тут же спросила: – Вы хорошо знаете полицая? Он из ваших?
– А то из каких же, чёрт настоящий, пошёл на войну с братом. Но туда не доехали – разбомбили их поезд, и пришли назад, вояки! А вот мои сыночки бьют геройски фашистов. Меня чуть в концлагерь не взяли недавно. Хорошо Кешка отбил, – приврала она.
– Немцы у вас злые? – спросила наивно Нина.
– А ты добрых видела? – смеясь, спросила хозяйка в оторопи. – Сколько наших уже расстреляли ни за что! – покачала сокрушённо головой, прибавив: – А вас таких молодых угонят опосля – не боитесь? Кешка только и сможет отмазать. У него с их немецкими начальниками блат… Так что слухайте его! А ещё тут наш Атаман Письменсков, немцы его поставили…
Потом Фелицата показала им, где у неё хранится картошка, капуста, фасоль, чтобы сами еду себе готовили, не барыни. Она не преминула спросить о деньгах, но ни у одной, ни у другой не было ни копейки.
– А что же вы, голорукие, из дома вышли? – посетовала Фелицата.
– Откуда же у нас деньги, работавши в колхозе? – почти сердито заметила Анфиса, понимая, что хозяйка вымогает у них деньги, выходит, тому, о чём её предупреждал полицай, она и не думала подчиняться, а ведь он ясно сказал, чтобы она кормила их бесплатно.
Девушки уже сняли рабочие фуфайки, развязали на голове тёплые платки. В хате у хозяйки было тепло. За день они на аэродроме изрядно намёрзлись, там уже были сооружены взлётно-посадочная полоса, служебные помещения. И когда только успели построить прямо в голом поле, а рядом был город, видны его улицы. Кто-то из местных сказал, что здесь был аэродром для гражданской авиации. Немцы только сделали бетонное покрытие, так как их самолёты намного тяжелее наших. Собственно, аэродром был предназначен для авиаклуба…
Глава 21
Ночью были слышны взрывы, автоматные очереди не в самом хуторе, а где-то далеко, скорее всего в промышленной зоне. Девушкам спалось плохо, хотя они уже стали привыкать к оккупации и работе на немцев, из-за чего испытывали некоторые укоры совести. Кто-то бьётся с фашистами, проливает кровь и гибнет, тогда как они находятся в неволе. И кто в этом виноват, девушки точно не ведали. Правда, иногда они успокаивали себя тем, что не сами они пошли работать к немцам – те принудили их насильно. Так, вдали от дома, потекли их подневольные будни.
Через две недели на аэродроме появились немецкие самолёты со зловещими чёрными крестами. А потом они стали взмывать в небо. Куда летала вражеская эскадрилья, девушки сначала не подозревали. За ними зорко присматривали полицаи: когда кому-то надо было отлучиться в туалет, один полицай их сопровождал. И ни на шаг не отпускал девушек. После каждого приземлившегося самолёта требовалось очищать взлётно-посадочную