Русский след Трампа. Директор ФБР свидетельствует. Джеймс Коми
церемонии посвящения ожидается, что новичок будет держать в сложенных в виде чаши руках горящее изображение католического святого, окрашенное кровью, капающей из его указательного пальца, и продекламирует: «Пусть моя душа сгорит, как этот святой, если я когда-либо предам Коза Ностру». Гравано вспомнил, что когда они дошли до драматического заключения его церемонии, ему пришлось произнести эти слова, держа взамен горящую пропитанную кровью бумажную салфетку. Семья Гамбино не позаботилась обеспечить достаточное количество портретов святых для сжигания.
Церемония посвящения Гравано не только началась со лжи, ею она и закончилась. Босс перечислил для него правила американской Коза Ностры: не убивать при помощи взрывчатки; не убивать сотрудников правоохранительных органов; не убивать других «сделанных» без официального разрешения; не спать с женами других «сделанных»; и не иметь дела с наркотиками. Как правило, мафия старалась следовать первым двум правилам. Американское правительство сокрушит любого, кто взрывчаткой причинит вред невинным людям или убьет сотрудника правоохранительных органов. Но обещания не убивать «сделанных», не спать с их женами и не иметь дела с наркотой были ложью. Гравано и его подельники по мафии запросто делали все эти три вещи. Как объяснял это мой коллега-прокурор Патрик Фитцджеральд, они напоминали правила против драк в хоккее – на словах нет-нет, а по факту постоянная особенность этой игры.
У близкородственной сицилийской мафии было другое правило, подчеркивавшее центральное положение лживости самой сути всей организованной преступности по обеим сторонам Атлантики. Вновь принятым членам говорили, что им запрещалось лгать другим «сделанным» – называемым на Сицилии «человек чести» – если только, и это было большое если только, это не являлось необходимым для того, чтобы заманить его на смерть. Я однажды спросил другого правительственного осведомителя, киллера сицилийской мафии Франческо Марино Маннойю, об этом правиле.
«Франко, – сказал я, – это означает, что ты можешь верить мне, если мы не собираемся тебя убить».
«Да, – ответил он, удивленный моим вопросом. – Люди чести могут лгать лишь о самых важных вещах».
Жизнь во Лжи. Молчаливый круг согласия. Все под полным контролем босса. Клятвы верности. Мировоззрение мы-против-них. Ложь о вещах, больших и малых, на службе у какого-то извращенного кодекса верности. Эти правила и стандарты были отличительными признаками мафии, но на протяжении своей карьеры я удивлялся, как часто они применялись вне ее.
Начало моей карьеры в качестве прокурора, особенно моя роль в противостоянии мафии, усилило мою уверенность, что я правильно выбрал карьеру. Право не было очевидным путем для меня. В конечном итоге я выбрал карьеру в правоохранительных органах, так как считал ее лучшим способом помочь другим людям, особенно страдающим от рук сильных мира сего, криминальных боссов, задир. Я не знал этого в то время, но возможно, что произошедший со мной в шестнадцать лет меняющий жизнь случай, когда