Русский след Трампа. Директор ФБР свидетельствует. Джеймс Коми
На что это будет похоже встретиться с человеком, совершившим, по его собственному признанию, девятнадцать убийств?
Миниатюрный Гравано вошел в комнату в тюремном облачении и ботинках с резиновой подошвой без шнурков. Его острый взгляд обвел комнату и остановился на громадном как гора Маккейбе. Тот не нуждался в представлении. – «Это честь», – сказал он Кенни, протягивая руку. Затем Гравано повернулся и заговорил со мной и Фитцджеральдом. Раз мы были с Маккейбом, значит все в порядке.
Гравано являлся ключевым свидетелем. Правительство США взяло человека, ложью поднявшегося до вершин мафии, и заставило его рассказать правду, чтобы уничтожить Коза Ностру по обеим сторонам Атлантики. Его жизнь лжеца и убийцы стала жизненно необходимой для поиска правды и правосудия. Когда он закончил сотрудничество, его отпустили жить под программой защиты свидетелей. (Неудивительно, что он снова оказался в тюрьме за новые преступления, совершенные под новой личностью).
Гравано изрядно просветил меня в отношении мафиозной культуры и того, как я уже упоминал ранее, как «жизнь начинается со лжи». Как и киллер сицилийской мафии Франческо Марино Маннойя.
Как и Гравано, Франко Маннойю сбивала с толку система правосудия США. Он не понимал зачем, к примеру, Фитцджеральд и я настаивали на том, чтобы знать обо всех актах насилия, в которые он был вовлечен, прежде чем мы представим его в качестве свидетеля в американском суде. Конечно же, американское законодательство обязывало нас раскрыть информацию, которая может поставить под вопрос надежность нашего свидетеля. Хотя и сбитый с толку, он, по соглашению об иммунитете с итальянским правительством, также должен был сотрудничать с американцами, поэтому детально описал все двадцать пять убийств, в которых лично принимать участие.
Многие мафиозные убийства на Сицилии в 1980-х годах включали в себя завлечение в удаленное место обреченного «человека чести», и удушение его. Мы часами сидели, слушая подробный обыденный рассказ Маннойи о детально проработанных уловках и жестоких последних минутах его работы. Он верил, что удушение, требовавшее помощи четырех других крепких мужчин, являлось благородным способом убийства, в отличие от трусливого использования оружия с расстояния.
Маннойя объяснил нам сложное правило, гласившее, что членам мафии запрещалось напрямую раскрывать себя как членов Коза Ностры. Как и в американской мафии, личность должна была оставаться тайной, и один член мог быть представлен другому члену лишь третьим членом, знавшим их обоих. Это правило против раскрытия однажды сыграло странную роль в двойном убийстве, в котором принимал участие Маннойя.
Он рассказал, как ему вместе с другими членами его мафиозной семьи поручили расследовать некие несанкционированные преступления, произошедшие на территории его семьи. Они исполнительно очертили круг обычных подозреваемых и остановились на двоих людях. Они забрали этих двоих в удаленное место и допросили