Горный весенний ветер. Вика Маликова
неловко поднялась на ноги:
– Нет! Я – человек. А жабры? Их можно скрыть. Придумаю какой-нибудь головной убор. Раны на моём теле заживут, и я ничем не буду отличаться от людей. Взять хотя бы эту ночь. Я чуть не умерла, когда призраки меня преследовали.
Тварь хрюкнула, то ли смеясь, то ли кашляя:
– Юрэи?[5] Жех-жех. Да они только и могут, что пугать. Ты их боялась, потому что встретила впервые. Слушай, госпожа велела вернуть тебя в Страну Жёлтых Вод, и я сделаю это, чего бы мне это ни стоило. Но я могу открыть тебе секрет, как вновь стать человеком, ну, знаешь, настоящим, хотя и не понимаю, зачем тебе это нужно.
Каори бросило в жар. Она еле справилась с головокружением, а все ужасы, что случились с ней за последние дни, померкли и потеряли значение. Тонкая нить, незримо связывающая её с отцом, опять натянулась.
– О чём ты? – только и смогла выговорить Каори.
– Я знаю такой способ, правда. Но взамен разреши мне облизать твою голень. Там из раны до сих пор струится кровь. Жех-жех. Я обожаю кровь. Клянусь, кусать не буду.
Если бы в желудке была еда, Каори немедленно бы вырвало. Но немного поразмыслив, девушка решила, что это небольшая плата за возможность вернуться домой. Она плюхнулась на песок, вытянула ногу и отвернулась. Горбатая Тварь с тихим утробным урчанием присосалась к солёной коже, шершавым языком собрала все капельки крови и соскребла корочки. Потом ещё долго причмокивала и облизывала губы, сдерживая горячечную жадность. Как же ей хотелось впиться острыми зубами в мягкую плоть и вдоволь напиться крови! Но она смогла вовремя остановиться, вспомнив наказ госпожи.
– Ладно, слушай. Ты теперь и не человек, и не ёкай. Из этого состояния ты точно не вернёшь себе человеческое обличие. Но! Если пройдёшь обряд посвящения и станешь демоном, а потом найдёшь человека, который поручится за тебя перед Идзанами, то повелительница дарует тебе свободу.
– Что?! И это всё? Так просто? – Каори не поверила своим ушам. – Отец мне поможет.
– Просто? Как посмотреть. Думаешь, найдётся много желающих спуститься в Страну Жёлтых Вод? Жех-жех. А после посвящения твоя внешность изменится. Уверена, что папочка с радостью бросится к тебе в объятия?
– Если после обряда я обрету бессмертие, то неужели за сотни лет не найду хоть кого-нибудь, кто поручится за меня? Сегодня я никто, но завтра, быть может, вновь стану человеком. Великий Сусаноо, дай исполнить задуманное!
– Пойдём! – Горбатая Тварь поднялась на задние лапы и, тяжело ступая по песку и оставляя на нём зеленоватые ручейки слизи, побрела вдоль берега.
Каори двинулась следом.
– Зачем ты подняла ребёнка с морского дна? – не оборачиваясь, прошипела Тварь.
– Тебе не понять. Жизнь ценишь, когда знаешь, что можешь её потерять. Мальчик этот, Митсури, дышит, чувствует вкус еды и ощущает прикосновения матери. Он познает счастье и любовь.
– И боль тоже. Жех-жех.
– Да, но за болью следует выздоровление. Ничего ты не понимаешь, – протяжно, будто застонав, вздохнула Каори.
Призраки умерших людей в японской мифологии.