Темные аллеи. Окаянные дни. Иван Бунин
Обыкновенное, – какое у вас всегда дают к столу.
Она отметила на блокноте и переставила с соседнего стола на его стол графин с водой. Он закачал головой:
– Нет, мерси, ни воды, ни вина с водой никогда не пью. L’eau gate le vin comme la charette le chemin et la femme – l’âme[5].
– Хорошего же вы мнения о нас! – безразлично ответила она и пошла за водкой и селедкой. Он посмотрел ей вслед – на то, как ровно она держалась, как колебалось на ходу ее черное платье… Да, вежливость и безразличие, все повадки и движения скромной и достойной служащей. Но дорогие хорошие туфли. Откуда? Есть, вероятно, пожилой, состоятельный «ami»…[6] Он давно не был так оживлен, как в этот вечер, благодаря ей, и последняя мысль возбудила в нем некоторое раздражение. Да, из году в год, изо дня в день, втайне ждешь только одного – счастливой любовной встречи, живешь, в сущности, только надеждой на эту встречу – и все напрасно…
На другой день он опять пришел и сел за свой столик. Она была сперва занята, принимала заказ двух французов и вслух повторяла, отмечая на блокноте:
– Cavair rouge, salade russe… Deux chachlyks…[7]
Потом вышла, вернулась и пошла к нему с легкой улыбкой, уже как к знакомому:
– Добрый вечер. Приятно, что вам у нас понравилось.
Он весело приподнялся:
– Доброго здоровья. Очень понравилось. Как вас величать прикажете?
– Ольга Александровна. А вас, позвольте узнать?
– Николай Платоныч.
Они пожали друг другу руки, и она подняла блокнот:
– Нынче у нас чудный рассольник. Повар у нас замечательный, на яхте у великого князя Александра Михайловича служил.
– Прекрасно, рассольник так рассольник… А вы давно тут работаете?
– Третий месяц.
– А раньше где?
– Раньше была продавщицей в Printemps.
– Верно, из-за сокращений лишились места?
– Да, по доброй воле не ушла бы.
Он с удовольствием подумал, что, значит, дело не в «ami», – и спросил:
– Вы замужняя?
– Да.
– А муж ваш что делает?
– Работает в Югославии. Бывший участник Белого движения. Вы, вероятно, тоже?
– Да, участвовал и в Великой, и в Гражданской войне.
– Это сразу видно. И, вероятно, генерал, – сказала она, улыбаясь.
– Бывший. Теперь пишу истории этих войн по заказам разных иностранных издательств… Как же это вы одна?
– Так вот и одна…
На третий вечер он спросил:
– Вы любите синема?
Она ответила, ставя на стол мисочку с борщом:
– Иногда бывает интересно.
– Вот теперь идет в синема «Etoile» какой-то, говорят, замечательный фильм. Хотите пойдем посмотрим? У вас есть, конечно, выходные дни?
– Мерси. Я свободна по понедельникам.
– Ну вот и пойдем в понедельник. Нынче что? Суббота? Значит, послезавтра. Идет?
– Идет. Завтра вы, очевидно, не придете?
– Нет, еду за город, к знакомым. А почему вы спрашиваете?
– Не знаю… Это странно, но я уж как-то
Вода портит вино так же, как повозка дорогу и как женщина душу
«Друг»
Красной икры, винегрета… Два шашлыка…