Навстречу звезде. Валерий Юрьевич Жигалин
вы употребляете наркотики?
Почти не колют.
– Нет. Не употребляю.
Хотя бы потому что у меня нет денег на них. У меня на еду-то нет денег. В лесу, где стоит моя палатка, я жарю собранные грибы на украденной сковородке.
– У вас были беспорядочные половые связи?
– Беспорядочных не было, к сожалению.
Давлю улыбку.
К двадцати одному году с девушками у меня было всего два раза. До армии. До того момента, когда я понял, что нужно держаться от людей как можно дальше.
– Вы пьете?
– Нет. У меня врожденная непереносимость алкоголя.
Это правда. ВНА не смертельно, но приятного мало, так что от алкоголя я отказался в семнадцать лет.
– Вы верите в Бога? – продолжает бомбардировку вопросами Елена. – Я спрашиваю потому что это важно. Большинство людей, приходящих на кладбище, верующие.
– Я понимаю. А те, к кому они приходят, похоронены под крестом.
Я не особо религиозен. С висящим надо мной проклятием хочется и надеяться на Бога, и проклинать его.
Впрочем, если он и существует, проклинать его глупо.
– Да, верю.
Елена щелкает что-то в своем рабочем ноутбуке: возможно, смотрит новых кандидатов на эту должность. Хочет найти моральный повод отказать мне?
Но мне чертовски нужна эта работа. Любой ценой. Хотя бы потому что я уже четыре месяца живу в палатке посреди леса, а впереди зима, и пережить ее будет очень тяжело. Потому что по ночам, лежа в этой холодной палатке, мне кажется, что я готов кого-нибудь убить за миску горячего супа.
И я начинаю контрудар по Елене:
– Знаете, я ответственный и довольно стационарный человек. Я могу сидеть на одном месте очень долго. Тем более, учеба. А ваша вакансия пришлась кстати. Поэтому я мотивировался еще больше.
– Евгений…
– Просто Женя. Не люблю свое полное имя.
– Женя, говорю сразу: работа будет не сахар.
Да-да, убитые горем матери, скорбящие родственники похороненных.
Но я готов.
Елена продолжает:
– Женя, вы же понимаете, что быть кладбищенским сторожем означает определенный риск.
– Например, пьяные подростки, которые ночью решат, что побродить по кладбищу под луной жутко романтично. Если вы про это, то все в порядке. С двумя-тремя пьяными сопляками справлюсь, не сомневайтесь.
Когда я ушел из дома и бродяжничал по лесам и вдоль трасс, мне приходилось отбиваться от кое-кого пострашнее, чем деревенские драчуны. Один из таких актов самообороны закончился травмой напавшего на меня. Не для меня, как можно догадаться.
Пауза. Нарушаю ее:
– В конце концов, можно вызвать полицию. Участковый пункт здесь относительно недалеко.
Под «здесь» я имею ввиду там, у Жаровихинского кладбища.
– Да, вы подготовились к собеседованию, – Елена благосклонно кивает. Затем добавляет: – Впрочем, в сторожке, где вам предстоит жить, есть ружье. На крайний случай.
«Где вам предстоит жить». Она