Вендетта. Мария Корелли
алмазной булавкой, которая ярко сверкала в лунном свете. Дикая мысль пришла мне в голову: вместо этой розы там должна была быть настоящая кровь, а вместо серебряной булавки – добротная сталь острого кинжала! Но так как у меня не было оружия, то я просто стоял и молча смотрел на нее сухими глазами. Она выглядела великолепно, восхитительно прекрасной! Ни следа горя не омрачило веселости ее лица: ее глаза были так же нежно прозрачны и нежны, как и прежде, ее губы сияли искренней улыбкой, столь сладкой и невинно доверчивой! Она заговорила – о Небо! – и привычное очарование музыки ее голоса заставило мое сердце подпрыгнуть в груди.
«Ах, ты глупый Гуидо! – сказала она томным шутливым тоном. – Что бы с нами было, если бы Фабио не умер столь внезапно?»
Я с нетерпением ожидал ответа. Гуидо легко рассмеялся.
«Он бы никогда ни о чем не догадался! Ты была слишком умна для него, малышка. Кроме того, его собственное тщеславие защищало его, ведь он был столь высокого мнения о себе, что никогда бы и не подумал, что ты можешь увлечься другим мужчиной».
Моя жена – безупречный алмаз чистой женственности – вздохнула полубеспечно.
«Я рада, что он мертв! – пробормотала она. – Но, мой Гуидо, ты – неблагоразумен. Тебе не стоит так часто появляться здесь – слуги будут болтать! К тому же, я должна буду носить траур следующие полгода, и еще много всяких забот предстоит».
Рука Гуидо поиграла с драгоценным колье, которое было на ней, он наклонился и поцеловал то место, где покоился его центральный алмаз. Снова и снова, о Боже! «Не беспокойтесь о назойливых общественных приличиях, пусть они не мешают вашему удовольствию! Не стесняйтесь покрыть эту белую плоть дюжиной нежных поцелуев, ведь это – общественное достояние! Десятком поцелуев больше или меньше – не имеет значения!» – так думал я в безумии, сидя за деревьями, и звериная ярость внутри меня заставляла кровь стучать в висках, как сотню молотков.
«Что ж, любовь моя, – отвечал Гуидо, – мне почти жаль, что Фабио умер! Пока он был жив, то превосходно играл роль защитного экрана: находясь в полном неведении, он был истинным хранителем приличия наших отношений, как никто другой не смог бы лучше!»
Одна ветка, скрывавшая мое присутствие, треснула и надломилась. Моя жена замерла и тревожно оглянулась.
«Тише! – сказала она нервно. – Его только вчера похоронили и говорят, что порою призраки возвращаются. И эта аллея тоже – лучше бы мы вообще сюда не приходили, ведь это было его любимое место для прогулок. Кроме того, – прибавила она с оттенком сожаления в голосе, – он все же отец моего ребенка, тебе следует подумать об этом».
«Ради Бога! – неистово вскричал Гуидо. – Разве я не думаю об этом? Ах, я проклинаю его за каждый поцелуй, который он украл у твоих губ!»
Я ошеломленно слушал. Это уже была какая-то новая статья семейного кодекса! Мужья были ворами, которые крали