Яблочный пирог. Литературная реконструкция. Orange
крепостей сколь угодно большой ширины, но, если Ваша артиллерия имеет дальность стрельбы на двести-триста саженей больше, чем у противника, Вы просто будете стрелять поверх стен, поражая цели внутри укрепления. А ведь уже при Наполеоне 24-фунтовая пушка при угле возвышения 45 градусов могла бить почти на четыре с половиной версты.[13] Артиллерия и баллистика решают все!
БРАТ
Да! Мы в Лицее о таком и не слыхивали! Выпьем за артиллерию и за артиллериста, что коротал свой век на пустынном острове в Атлантическом океане! Выпьем за императора, сменившего корону на перо литератора![14]
АЛЕКСЕЙ
Выпьем за литераторов, в изгнании или ссылке, да пребудет с ними надежда на свободу!
Поднимают бокалы и пьют.
АЛЕКСАНДР
Выпьем за божественных Эрато, Эвтерпу и Каллиопу! (его взгляд падает на зеркало, в котором Анна, Зизи и Александра склоняются над столом, непринуждённо рассматривая что-то) И их ножки!
Поднимают бокалы и пьют.
БРАТ
Выпьем за дам и за науку любви!
Пьют до дна!
СЦЕНА 6
Коляска везет из гостей обратно домой в сумерках ОТЦА, МАТЬ И СЕСТРУ. АЛЕКСАНДР и БРАТ едут впереди верхом.
БРАТ
О, я в восторге от Вашей придумки касательно Эзопова языка. Коляска идеально подходит как предмет вполне обыденный и в хозяйстве у каждого присутствующий.
Оглядывается на коляску сзади.
Итак, Алексей при готовности дела пришлет тебе из Дерпта условный знак, что срочно высылает коляску везти тебя лечиться к Моейру. А ежели дело не примет оборот благоприятный, он напишет, что коляску посылать не намерен. Прекрасно!
АЛЕКСАНДР
Прошу тебя, не изъявляй свои восторги слишком бурно, особенно в чужих гостиных. Зря ты начал обсуждать эту тему с Алексеем, он толковый малый, но человек нам малознакомый. Для тебя это салонная болтовня, а для меня – вопрос жизни и смерти. Прошу, впредь держи язык на привязи. Жалею, но не могу быть уверен в твоей молчаливости.
БРАТ
Плохо же ты меня знаешь.
АЛЕКСАНДР
Напротив, слишком хорошо.
БРАТ
Может, все же дождешься милости царской? Или замолвишь словечко перед Лаллой Рук? Она благоволит к тебе.[15]
АЛЕКСАНДР
Мыслями я давно уже не здесь, а по дороге в Париж. Француз от природы добр, чистосердечен, гостеприимен, благожелателен временами…
Благодаря англичанину Стерну, я и географию Франции знаю как нельзя лучше: от Монтрея до Нампона – полторы станции, от Нампоне до Берне – одна станция.[16]
БРАТ
Неужто ничто здесь тебе не мило, и повзрослевшие тригорские барышни не пленили тебя?
АЛЕКСАНДР
Все тригорские барышни – несносные дуры, кроме матери.
БРАТ
Они милейшие люди, Александр. К тому же у Прасковьи Александровны остались связи, которые могут нам пригодиться. А её любимая племянница Анна Петровна…
Замолкает
А. Н. Вульф обучался в Императорском Дерптском Университете, на физико-математическом факультете, кафедра военных наук.
Как говорит нам Википедия, в июне 1816 года Наполеон на острове Святой Елены начал диктовать воспоминания, изданные через два года после его смерти Лас Казом в четырёх томах под названием «Мемориал Святой Елены». «Мемориал» стал самой читаемой книгой XIX века.
«Лаллой Рук» в высшем обществе называли Великую княгиню Александру Федоровну, супругу Великого князя Николая Павловича (будущего Императора Николая I). Оригинальное название принадлежит англо-ирландскому поэту Томасу Муру (1817 год) – повесть «Лалла-Рук». На русском литературном небосклоне она появилась в 1821 году с вольным переводом В. А. Жуковского отрывка под названием «Пери и ангел», после того как в том же году в Берлинском замке состоялось театрализованное представление, где Лаллу Рук изображала именно Александра Федоровна, а Фераморса – её супруг. Жуковский присутствовал на данном спектакле. Повесть доступна по данной ссылке: http://www.columbia.edu/itc/mealac/pritchett/00generallinks/lallarookh/index.html
Пушкин цитирует Л. Стерна (Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентельмена), том седьмой, глава Х, а тот – Справочник французских почтовых дорог, стр. 36, издание 1762 года.