Золушка для снежного лорда. Ева Никольская
похожего на маску лица, на котором горели синим огнем два раскосых глаза. В присутствии свидетелей регент никогда не призывала Сноуриша в его истинном обличье, предпочитая задавать вопросы с помощью заклинаний и получать ответы в виде живых картин, отражаемых зеркалом. Тот, кто видел лицо снежного духа с даром прорицания, получал над ним власть. И Индэгра хотела, чтоб эта власть принадлежала только ей.
– Чего изволите, миледи? – проговорили призрачные губы, а глаза ярко сверкнули, источая синий свет.
– Я, о мой виртуозный мастер загадок, – не без иронии сказала хозяйка, – привезла из Снежного Дола, на который ты намекал в прошлый раз, двух девушек. И теперь хотела бы узнать, которая из них та самая?
– Обе хороши, – ехидно оскалился Сноуриш.
– Та-а-ак, значит, – протянула Индэгра, прищурившись.
– Конечно, так, миледи, – продолжая довольно скалиться, подтвердил насмешник-дух, а потом, нарочито вздохнув, посетовал: – Столько лет мы вместе, а вы по-прежнему задаете неправильные вопросы.
– Ладно, спрошу иначе, – легко согласилась с этим хитрецом миледи. – Кого по-настоящему полюбит лорд Дигрэ?
– Кроме себя? – состроив серьезную мину, уточнил Сноуриш, а его собеседница обреченно закатила глаза. Прорицатель ей достался, мягко говоря, с характером. Но… тем интереснее было с ним общаться. – Он полюбит леди Андервуд! – решив не мучить больше хозяйку, ответил дух.
– Отлично! – Губы женщины сложились в крайне довольную улыбку. – И какую же из сестер? – продолжая смотреть в упор на призрачного собеседника, спросила она.
– А мне откуда знать? – фыркнул мастер загадок, вновь полыхнув своими неестественно синими глазищами. – Сама реши какую.
– Среди нас двоих ты прорицатель, а не я.
– Логическое мышление порой куда полезнее для предсказаний, чем путаные видения, вызванные заклинаниями, – со знанием дела заявил дух.
– И все же мы попробуем сначала применить заклинания, – не согласилась с ним регент. Она сняла с пояса расшитый серебряной нитью кошель, но вместо того, чтобы вынуть оттуда монеты, достала два длинных волоса: русый и золотистый. После чего принялась произносить волшебные слова, разогнавшие туман и затянувшие обратно в стеклянное нутро обреченно вздохнувшего Сноуриша. Когда два волоса переплелись и последним важным штрихом впечатались в морозный узор чар, нарисованный на зеркале, по нему пошла мелкая рябь. Когда же картинка вновь стала четкой, Индэгра увидела силуэт девушки, стоящей ночью на краю заснеженной скалы. Но ни лицо ее, ни цвет волос рассмотреть, к сожалению, было невозможно.
– И как это понимать? Кто она? Герта или Кло?
«Она леди Андервуд! Та, из-за которой оборвется сердце хладнокровного лорда Дигрэ» – появилась надпись на темном фоне живой картинки.
– Оборвется? – нахмурилась Индэгра, уже неуверенная в правильности своей затеи. – Как это –