Жених моей сестры. Анастасия Градцева
сестры моментально становятся малиновыми, она вообще очень быстро краснеет. Лена уже набирает воздуха, чтобы мне ответить, но на ее руку вдруг успокаивающе ложится ладонь Ярослава, и сестра замолкает, так ничего и не сказав.
Он же смотрит на меня и дружелюбно улыбается, но в ледяных синих глазах нет и намека на улыбку.
– Приятно, что я тебя настолько заинтересовал, что ты изучала обо мне сплетни в сети, – говорит он небрежно.
– Про полицию тоже сплетня?
– В полицию тогда попал мой друг, а я просто поехал с ним, чтобы ему помочь.
– Помогать друзьям – это хорошо, – соглашается мама, встревая в разговор и пытаясь увести его в безопасное русло.
– А двери клуба тоже ваш друг разбил? – ядовито спрашиваю я, не желая сдаваться.
Уж слишком бесит этот высокомерный взгляд.
Папа хмурится.
– Нюта… – говорит он с явным предупреждением. – Заканчивай. Что ты тут устроила?
Я медленно выдыхаю.
Я не знаю, почему меня это все так сильно раздражает. Я обычно спокойно отношусь к жизни сестры и ко всем этим семейным делам – мне просто плевать на них. А вот сейчас почему-то задело. Может, потому, что впервые у сестры появилось то, чего у меня никогда не будет? Вот такого высокого, широкоплечего, синеглазого, до крайности самоуверенного… придурка.
Он абсолютно точно придурок и вдобавок лицемер.
– Что такое, Нюта? – снова улыбается мне Ярослав, и в его тоне я слышу едва уловимую насмешку. – Думаешь, я такой плохой? Так сильно переживаешь за сестру?
– Да она просто завидует, – не выдерживает Леля. – Мелкая завистливая дрянь!
И это неожиданно ранит меня так, что я сначала вздрагиваю, а потом до боли стискиваю зубы, чтобы не показать, как меня это задело.
Одно дело – слушать оскорбления от сестры один на один, я к этому с детства привыкла и уже даже не обращаю на них внимания, и совсем другое – вот так, при родителях и практически незнакомом человеке…
– Девочки, – тут же вступает мама, все еще пытаясь спасти этот вечер, – не ссорьтесь, вы же сестренки.
Господи, как же я ненавижу эту фразу! До глубины души ненавижу. Сразу начинаются флешбеки из детства, когда отбирать игрушки, толкать меня или обзываться начинает Леля, а помириться и успокоиться предлагают почему-то нам обеим. Прямо как сейчас.
«А что я вообще тут делаю?» – вдруг приходит мне в голову. – «Зачем сижу тут, на семейном ужине, если я никогда по факту не ощущала себя частью этой семьи? Зачем я пытаюсь кому-то что-то доказать?»
Я встаю и с грохотом отодвигаю стул.
– Конечно, я тебе завидую, Лель, – ровным голосом говорю я, – мне будет сложно так удачно выйти замуж, за меня ведь не дают в качестве приданого целый завод.
– Ах ты…
Разъяренная Леля вскакивает и швыряет в меня бокал с вином. Я еле успеваю отклониться, и он ударяется в стену, расплескав вокруг себя фонтан мелких осколков и брызг карминного цвета.
– Дрянь!
– Леля! – всплескивает руками мама.
– Нюта, иди